+nnDnn+

Хоть нас быть и не должно,
Есть и будем все равно!

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

Казалось, что после ликвидации Ордена «бедных соратников (рыцарей) Христа и Храма Соломонова»  (лат.: Pauperes Commilitones Christi Templique Salomonici), обвиненного в поклонении идолу Бафомету и множестве других тяжких грехов, совместными усилиями французской короны и папской тиары и сожжения на костре Великого Магистра (Гроссмейстера) тамплиеров Жака де Молэ (Моле) и других членов верховного руководства уничтоженного Ордена Храма (Молэ был сожжен на парижском Иудейском острове в 1314 году, попросив перед смертью привязать себя к столбу лицом к Собору Парижской Богоматери, чтобы до последних мгновений своего земного существования видеть Храм Пресвятой Девы Марии — Небесной Покровительницы и Заступницы своего оклеветанного Ордена), история  братства храмовников-тамплиеров (владения которого некогда простирались от Португалии до Руси  и от Палестины до Германии) завершилась раз и навсегда.

Однако вскоре выяснилось, что, несмотря на роспуск Ордена храмовников, как официально признанного духовными и светскими властями Запада военно-монашеского института, Вьеннским (а не «Венским», как порой неправильно пишут и думают!) собором римско-католической Церкви (католики официально именуют его «XV Вселенским Собором») в 1312 году (между прочим, Ватикан до сих пор заявляет, что акты Вьеннского собора «утеряны»!), великую храмовническую идею оказалось невозможно вычеркнуть из коллективной исторической памяти европейцев простым церковно-административным актом.

Дело в том, что средневековое христианское благочестие принимало иногда весьма причудливые, с нашей современной, «теплохладной» в вопросах веры, точки зрения, формы – достаточно вспомнить детские Крестовые походы, братства самобичевателей-флагеллантов и даже еретические объединения, вроде богомилов, патаренов, вальденсов или катаров-альбигойцев. Истоки всех этих движений коренились, прежде всего, в стремлении людей средневекового мира быть как можно ближе к Богу. Неотъемлемой частью этого мира было и благочестие рыцарей-тамплиеров, которое нам представляется правильным рассматривать именно в данном аспекте.

Известно, что многим членам Ордена Храма, основанного Гуго де Пэйном (Пейном) и восемью другими благочестивыми французскими рыцарями в 1118 году в Святом Граде Иерусалиме, пребывавшим за пределами Французского королевства, удалось избежать преследований инквизиторов и жадных до земель и денег тамплиеров светских властей. В особенности сказанное относится к храмовникам Иберийского полуострова, Германии, Англии и Шотландии. Сегодня нам, несмотря на обилие разнообразнейших легенд на этот счет, все еще точно не известно, что именно с ними произошло.

Существует даже версия, согласно которой храмовникам удалось незадолго до ареста орденского руководства вывезти свои сокровища из штаб-квартиры ордена Храма, погрузить их в портовом городе Гавре на корабли и доставить морем в Новгород, откуда, по договоренности с новгородским владыкой (архиепископом, являвшимся, фактически, главой Новгородской боярской республики) и московским князем, казна Ордена Храма была переправлена в Москву. В пользу этой гипотезы говорят два обстоятельства.

Во-первых, Москва в описываемое время вела ожесточенную борьбу с Тверью, чей князь получил от татаро-монгольского хана Золотой Орды (которой Русь со времен нашествия хана Батыя платила дань) ярлык (мандат) на Великое княжение Владимирское, т.е. на главенство над всеми русскими князьями. Новгород, верный своей всегдашней политике, вел борьбу против Великого князя Владимирского (какой бы князь ни носил этот титул) руками второго по могуществу русского князя (в данном случае – князя Московского), щедро финансируя его.

Во-вторых, именно с этого времени Москва, являвшаяся долгое время небольшим удельным городком, начала активно расширяться. В Москву даже переехал митрополит Владимирский Петр, глава всей Русской Православной Церкви, и Москва стала церковной столицей Руси. Именно в первой половине XIV века московский князь получил прозвище «Калиты» (т.е. «мешка с деньгами»). Заштатный городишко стал удивительно быстро расти, расстраиваться, не по дням, а по часам. Если в 1147 году Москва (впервые упомянутая в летописи как «Москов») была фактически просто усадьбой тогдашнего князя Владимирского Юрия Долгорукого, расположенной на крутом мысу между реками Москвой и Неглинной (там, где сейчас стоят Большой Кремлевский дворец и Боровицкие ворота), то во второй половине XIV века (несмотря на все татарские погромы и нашествия!) в Москве насчитывалось уже несколько тысяч дворов и десятки тысяч населения.

Московские князья, обладая богатой казной, все больше увеличивали свои владения, фактически скупая владения мелких князей, разоренных необходимостью выплаты дани Орде и одновременного содержания собственных дворов и дружин, постоянно ссужая их деньгами, а затем — зачисляя их в ряды своих вельмож-бояр (с сохранением за такими боярами их прежних княжеских титулов), и постепенно все более успешно противостояли своим гораздо более могущественным соперникам в борьбе за объединение русских земель, в первую очередь — Великому княжеству Литовскому и Русскому, чей повелитель Ольгерд (см. рис. ниже)

не раз подступал к вратам Москвы, но оказывался не в состоянии сломить сопротивление становившихся все более могущественными московских князей.  Спрашивается: на какие деньги все это делалось? Ведь московский князь разбогател совсем не потому, что татарский хан поручил ему собирать со всей Руси дань для Орды. Наоборот, ордынцы именно потому поручили московскому князю собирать дань с других русских князей, что он, как самый богатый (благодаря тамплиерской казне), представлялся им самым надежным сборщиком дани!

Считается, что православному монашеству вообще, и русскому монашеству — в частности — было совершенно чуждо сочетание иноческого и воинского служения, столь характерное для западных, «латинских», воинов-монахов из духовно-рыцарских Орденов. Между тем, хорошо известен, пожалуй, наиболее знаменитый герой сражения войска Великого Князя Московского Дмитрия Ивановича (прозванного впоследствии Донским) с войском золотоордынского темника Мамая на Куликовом поле в 1380 году — воин-монах Александр-Пересвет (и его брат Родион-Ослябя, также воин-монах). Не были ли они наследниками перенесенных на московскую землю военно-монашеских традиций «бедных соратников Христа и Храма»? При взгляде на могильную плиту Пересвета и Осляби в московском Симоновом монастыре нельзя не заметить кресты, характерные для символики Ордена Храма. Московский Свято-Данилов монастырь также украшен символикой храмовников. Видимо, не случайно одна из существующих в современной России тамплиерских структур — Суверенный Воинский Орден Храма Иерусалимского —  учредила «Фонд содействия возрождению традиций православных христиан имени святого князя Дмитрия Донского» (см. рис. выше слева) и «Общественное Объединение защитников православных христиан имени святого князя Дмитрия Донского» (см. рис. выше справа)

Согласно предположениям ряда исследователей, ушедшим в глубокое подполье храмовникам, уцелевшим, вопреки официальной версии (согласно которой в застенки инквизиции угодили все находившиеся на территории Франции храмовники, кроме восьмерых, сумевших избежать ареста, совершив самоубийство), удалось сохранить Орден Храма (хотя и в видоизмененной форме).

Дело в том, что официальным обвинениям, выдвинутым против храмовников, и развязанной по приказу короля Франции разнузданной антитамплиерской кампании (включая специально сочиненные по этому случаю песни менестрелей и труверов, разоблачавшие грехи и преступления храмовников!), верили далеко не все. Еще в ходе Вьеннского собора намерение римского понтифика (папы) Климента V добиться осуждения Ордена Храма столкнулось с серьезным сопротивлением трехсот (!!!) епископов, съехавшихся на собор со всей Европы. И не случайно «карманный» папа римский короля Франции (являвшийся, как француз по рождению, подданным Филиппа IV Красивого, и проживавший не в Риме, а во французском городе Авиньоне!) был вынужден в своей булле, излагавшей собору «дело» рыцарей Храма, указав, что, хотя на тамплиеров пало подозрение в ереси, все же признать, что собранные против них улики недостаточны, с церковно-канонической точки зрения, для окончательного осуждения Ордена храмовников. Поэтому папа Климент потребовал не осуждения Ордена, а прекращения его дальнейшей деятельности, утверждая, что, в связи со скандальным характером процесса против тамплиеров, Орден Храма стал, дескать, настолько одиозным, что больше никто не пожелает вступить в его ряды.

Тем не менее, филиалы Ордена Храма во многих странах продолжали существовать: в Португалии — под названием Орденов Христа и Эворы, в Арагоне — под названием Ордена Монтезы, в Шотландии — под названием Ордена Чертополоха, или Ордена Святого Андрея (именно от этого преемника Ордена Храма на шотландской земле впоследствии произошел наш российский Орден Святого Андрея Первозванного, на что совершенно недвусмысленно указал никто иной, как сам его Державный Учредитель в России — Царь Петр I). Далеко не изученной по сей день является также основанного в Шотландии после разгрома Ордена Храма во Франции и Англии в 1307-1314 годах (и благополучно существующего по сей день) тамплиерско-франкмасонского капитула Гередом-Килвиннинг. Само его название Геродом (Гередом), вероятнее всего, происходит от латинских слов «гередис домус», heredis domus, т.е. «дом (в средневеково-церковном значении этого слова — «Дом Божий», т.е. «Храм») наследников», или же просто представляет собой форму множественного числа родительного падежа «гередум (домус), heredum (domus)» — «(дом=храм) наследников», что однозначно указывает на основание данной организации наследниками храмовников.

Известно также, что среди магистров Ордена странноприимцев (иоаннитов) еще в середине XVI века были засвидетельствованы храмовники.

В какой именно момент времени Орден Храма возродился к новой жизни во Франции, сегодня все еще невозможно утверждать совершенно точно. Ситуация наверняка изменится после того, как будут найдены и обнародованы архивы средневековых прецепторий (префектур), баллеев (бальяжей) и дворов (усадеб) Ордена Храма. Во Вьенне и Авиньоне, в Лиссабоне и Порту наверняка хранится еще немало древних актов, которые могли бы пролить свет на историю Ордена храмовников после 1314 года Нельзя забывать и о том, что на момент упразднения (а точнее говоря — прекращения деятельности) Ордена Храма папой Климентом V в Европе насчитывалось около двадцати тысяч членов Ордена разных степеней. Часть из них нашла убежище в монастырях (куда объявленные вне закона и вынужденные уйти в подполье тамплиеры, вероятно, прихватили с собой орденские архивы), часть рассеялась по свету, поступив на военную или иную службу. В свете всех этих обстоятельств кажется вполне понятной высказанная в свое время австрийским ариософом и учредителем Ордена новых тамплиеров (Ордена Нового Храма) Йоргом Ланцем фон Либенфельзом мысль, что «дело тамплиеров далеко еще не закрыто».

Нам совершенно точно известно, что не все командорства храмовников подчинились папскому решению о прекращении деятельности Ордена. Вильдграф фон Зальм (Сальм), магистр Храма в Германии, явился, со своими рыцарями и услужающими братьями, в полном вооружении, в город Майнц, где, представ перед капитулом Майнцского собора, во всеуслышание отверг все возводившиеся на тамплиеров недоброжелателями Ордена Храма обвинения в ереси как ложные и клеветнические. Любопытно, что архиепископ Майнцский, могущественный иерарх римско-католической церкви и один из князей-электоров (курфюрстов), избиравших главу Священной Римской Империи, не высказал никаких возражений, отпустив магистра германских храмовников и его рыцарей с миром.

Орден Храма (подобно Орденам иоаннитов и тевтонских рыцарей) имел собственное духовенство (братьев-клириков), ведших всю документацию тамплиеров. Это орденское духовенство также рассеялось по всей Европе, передав важные документы Ордена на хранения в различные монастыри, в которых нашло убежище.

Вследствие всех перечисленных выше обстоятельств идеи тамплиеров, фактически =- невинных страдальцев и мучеников — не утратили своей привлекательности в самых разных слоях общества, в которых вновь и вновь возникали тайные «посттамплиерские» организации.

Так, например, в качестве преемника Ордена Храма рассматривалось возникшее в XVI веке братство «розенкрейцеров» (Орден Розы и Креста), а впоследствии – братство «гольд-унд-розенкрейцеров» (Орден Златорозового Креста), объединивший в своих рядах большинство свободомыслящих интеллектуалов Западной Европы – в нем состояли, в частности,  такие знаменитые ученые и мыслители, как француз Картезий (Декарт) и немец Лейбниц.

Считается, что роза (служившая с античных времен символом тайны, а в христианскую эпоху, наряду с лилией, символом Пресвятой Девы Марии) играла важную роль в символике тамплиеров (хотя, разумеется, утверждения, будто она являлась гербом Ордена Храма и даже была впервые привезена из Святой Земли в Европу именно храмовниками, лишены всяких оснований и рассчитаны на полных профанов; роза была известная еще древним грекам и римлянам, к которым попала от древних персов).

Так, в 1643 году немецкий поэт-гуманист и филолог-пурист Филипп фон Цезен основал в городе Гамбурге «Братство Трех Роз», известное также под названием «Братство к Трем Розам» (принимавшее в свои ряды не только немцев, но и чехов, венгров, голландцев и французов; см. обложку его «Конституций», т.е. Устава, или Правил, выше слева), к которому возводит свое происхождение позднейшая гамбургская волнокаменщицкая ложа «К Трем Розам» (см. рис. выше в центре).

Вероятно, особую привлекательность идеям «розенкрейцеров» (Рыцарей Розы и Креста) придавал окружавший их братство ореол некоей древней тайны (побудивший, к примеру, даже известного драматурга и поэта «Серебряного века русской литературы» Александра Блока назвать свою знаменитую историческую драму об эпохе Альбигойских войн и трубадуров не как-нибудь, а именно «Роза и Крест»).

Так или иначе, не представляется возможным отрицать влияние идей розенкрейцеров на формирование идеологии европейского Просвещения и, в частности, на учрежденное во второй половине XVII века английское «Королевское Общество» (англ.: Royal Society), где блистали «светила науки» ранга сэра Исаака Ньютона, Элиаса Эшмола (являвшегося, по совместительству, лидером английских католиков и сторонников восстановления династии Стюартов на королевском престоле$ cм. рис. его герба и портрет на фоне герба Ордена Храма с уширенным тамплиерским крестом в заголовке настоящей миниатюры в центре и слева) и многие другие. Тем не менее, фактически все это было достаточно далеко от реального восстановления Ордена тамплиеров. Во всяком случае, достоверные свидетельства современников на этот счет пока что не найдены.

Здесь конец и Господу Богу нашему слава!