По настоянию Изабеллы, он заделался масоном, Чудаком /1/, Лосем, Сердцем Дуба, Бизоном, Друидом и членом бог весть каких еще загадочных обществ и клубов…
Он стал Высокочтимым Великим Мастером, и теперь у него было вдоволь забавных медалей и разноцветных кожаных фартучков, которые, видимо, «вольные каменщики» надевают во время своих священнодействий. Он вставил в рамки свое свидетельство стряпчего, а также грамоты, удостоверяющие его принадлежность к Бизонам, Друидам и прочее, и вывесил их в самых неожиданных местах, чтобы они повергали непосвященных в изумление и трепет.Ричард Олдингтон. Смерть героя.Традиционно мы привыкли ассоциировать понятие военно-духовных, военно-монашеских и рыцарских орденов, да и понятия «рыцарь» и «монах» как таковые, исключительно с христианской, западной религией, культурой и идеологией. Между тем, эти представления на поверку оказываются очередным мифом наших традиционных, европоцентристских представлений.В действительности  архетип духовного, рыцарского, военно-монашеского, духовно-рыцарского ордена является, при ближайшем рассмотрении, непоколебимо чистым и незамутненным, архетипическим идеалом не только Запада, но и Востока, ни в коей мере не ограничивающимся военно-духовными орденами, существовавшими в средневековой Европе (но возникшими, между прочим, в своей значительной части, также не собственно в Европе, а на Ближнем и Среднем Востоке, в зоне длительного противостояния, и в то же время – длительных контактов между Европой и Азией, но в первую очередь – между христианской и исламской цивилизациями).Здесь представляется уместным указать на следующее обстоятельство. Слово «Орден» (по-латыни: Ордо, ordo) означает в переводе на русский язык буквально «порядок», «сословие», «строй» или  «чин». Так, например, выражение «все чин-чином» означает: «все в надлежащем порядке». Сразу бросается в глаза не только созвучие, но и смысловое соответствие слова «орден»-«ордо» (от которого происходят аналогичные слова других индоевропейских языков – английское «ордер», немецкое «Орднунг», французское «Ордр», итальянское «Ордине», испанское «Орден», португальское «Ордем» и т.д.) тюркско-монгольскому слову «орда» (или «орта»; так, например, отряд в войске турецких янычар назывался «орта»), исконное значение которого – «ставка правителя (военачальника)», «военный стан», «военный лагерь», «упорядоченное войско» или «боевой порядок (строй)». Это одно из древнейших слов, вероятно, позаимствованных в незапамятные времена кочевыми племенами – предками тюркских и монгольских племен – у древних иранских (арийских) кочевников, своих соседей по Великой Степи («Ариана Вэжа», «Арьянам Ваэйджо», «Арийский Простор»), наряду, например, с, по крайней мере, столь же (если не более) древним словом «богатырь»-«батор»-«баатар»-«багадур» (происходящим от древнего арийского слова «баг(а)» – «Бог»); «богатырь» – человек, одаренный Богом силой, отвагой и доблестью; «богатый», «богач» – человек, одаренный Богом большим имуществом. Впрочем, довольно об этом…

Архетип ордена – на уровне идейной преемственности – связан с многоразличными структурами. Такими, как каста воинов-спартиатов в древнем Лакедемоне. Как фиванские бойцы «Священного отряда» Пелопида. Как сословие всадников-эквитов – знаменитое «ордо эквестер» – Древнего Рима (до его вырождения и превращения в касту сребролюбивых торгашей и откупщиков). Как братство пифагорейцев. Как члены воинских союзов у древних германцев – дружинники-антрустионы свевов, франков и готов, «люди-волки» лангобардов, берсерки, ульфхедины и свинфюлькинги норманнов дохристианской Скандинавии. Как «эвиониты»-ессеи (эссены), «ревнители»-зилоты и «кинжальщики»-сикарии древней Иудеи времен земной жизни Спасителя. Как ирландские витязи из «Красной Ветви» короля Конхобара Мак Нессы в столице древнего Ольстера Эмайн-Махе. Как африканские «люди-леопарды», водуистские «тонтонмакуты», «заколдованные рубашки» индейских племен дакотов и сиу. Как адепты тайных обществ «Краснобровых», «Желтых повязок», «Красных повязок» и «Белого Лотоса» в древнем Китае. Как японские «буси»-самураи. И, не в последнюю очередь  (а может быть – в первую, учитывая, что именно они оказали наибольшее влияние на непосредственно контактировавшие с ними духовные и военно-духовные ордены христианского Запада, а также нашедшие на том же Западе широчайшее распространение в последующие эпохи тайные общества  розенкрейцеров, алхимиков, вольных каменщиков-«франкмасонов», карбонариев-«угольщиков», иллюминатов и проч. –  вплоть до американского Ку-Клукс-Клана) – как мистики из тайных орденов суфиев-дервишей (многие из которых – Айссауа, Бекташи, Кадырийа, Кубравийа, Мевлеви, Накшбанди, Ниматуллахи, Рифайа, Сенусийа, Сухравардийа, Тиджанийа, Чишти, Шазимийа, Ясавийа и другие – существуют по сей день), карматов, батинитов и измаилитов-низаритов мусульманского мира.

Вся жизнь адептов перечисленных выше и многих других организаций, имевших эзотерический, то есть тайный, скрытый от непосвященных («профанов») характер, и жесткую дисциплину, определялась (и определяется) кодексом, носившим (и носящим) не только морально-этический характер. Этот кодекс был направлен на приведение деятельности адепта в гармонию с порядком мироздания. Все эти (а также многие другие им подобные) тайные общества, ордены и организации всегда требовали  от своих адептов не только строжайшей военной и общественной дисциплины, но и обязательного духовного послушания. Ибо считалось, что адепт ордена, руководствуясь в своем поведении этими послушанием и дисциплиной, будет действовать в согласии с непреложным законом, установленным самим Богом, Творцом неба и Земли.

Почему же все эти вопросы, все эти, казалось бы, «дела давно минувших дней», до сих пор волнуют  нас, современных людей XXI века?

В данной связи нам представляется уместным привести цитату из книги Майкла Бэйджента, Ричарда Ли и Генри Линкольна «Мессианское наследие», посвященной анализу причин привлекательности «рыцарства». Естественно, речь идет о привлекательности рыцарства, понимаемого в широком плане, как членство в эзотерических организациях, обществах, орденах, или хотя бы причастность к ним, для современного человека, «утратившего корни».

При мысли же об этом современном человеке невольно сразу приходят на память два литературных героя.

Во-первых – незабвенный  Джордж Огест Уинтерборн из бессмертного романа Ричарда Олдингтона «Смерть героя», который, вставив в рамки грамоты, удостоверяющие его принадлежность к разным тайным обществам и орденам, «вывесил их в самых неожиданных местах, чтобы они повергали непосвященных в изумление и трепет» (хотя уже сам факт наличия открытых взорам непосвященных-«профанов» свидетельств принадлежности к тайным обществам свидетельствует, что эти общества уже не «тайные», коль скоро об их существовании знают и «профаны», а, скорее, «закрытые»).

Во-вторых –  неподражаемый  Люк Люббок из «Утопии 14» Курта Воннегута-младшего, человек, который «не в состоянии сделать что-либо, не нацепив на себя какую-нибудь форму», посвятивший себя занятию, кажущемуся непосвященным «безобидным волшебством, старомодным добрым шаманством», носитель титулов, по сравнению с которыми «Карл Великий казался бы чем-то вроде кухонного мальчика» /2/, состоящий во множестве различных тайных обществ и проводящий все свое свободное – от скуки и безысходности серого будничного существования! – время в переодевании: то он – член братства «Королевских пармезанцев», красующийся в светло-голубом, расшитом золотом мундире с алым кантом и пышными эполетами, грозно размахивающий обнаженной саблей; то – адепт таинственного дервишско-суфийского ордена «Рыцарей Кандагара» с накладной седой бородой, в украшенной поддельными рубинами величиной с голубиное яйцо голубой блузе, шелковом тюрбане и увешанных бубенчиками браслетах, с изображением совы на рукоятке осыпанного фальшивыми драгоценностями кинжала и на задранных носках золотых туфель, бережно несущий  – напоказ собратьям по ордену – огромный слоновий клык, испещренный загадочными письменами – ключом к позабытой измельчавшим миром Мудрости Прежних Веков; то, наконец, ряженый «индеец» из «Общества Заколдованных Рубашек», объявивший войну современной технократической цивилизации):

Итак, цитата:

«…современная политика – это во многом вопрос эффектной подачи и «упаковки» товара, то бишь политических фигур. Если «товар» упакован привлекательно, то есть вызывает интерес и симпатии, то рыцарство – «упаковка» как нельзя более привлекательная. Оно способно предложить красочные ритуалы, праздничную обрядовость и пышность миру, который все более и более лишается причастности к подобным зрелищам и все сильнее скучает по ним. Рыцарство  дает чувство преемственности, традиции, секулярному мира, отрезанному от древних корней и ощущающему свою беспочвенность (добавим к этому – «богооставленность» – В.А.). Оно способно предложить ощущение величия людям, которым с малых лет вдалбливают в головы чувство собственной ничтожности и мизерности. Для людей, восстающих против навязанной им беспомощности, одиночества и изоляции, рыцарство обещает и реально дает причастность к некоему общему делу, единой братской идее, уходящей корнями в прошлое. Оно позволяет многим людям испытывать чувство свойственное им тайное чувство причастности к некоей тайной «элите», пусть даже не являющейся особенно престижной в современном мире. Рыцарство может предложить иерархию ценностей, которая не является банальной и пресной, а зиждется на некоем ином, тоже традиционном, основании – основании, которое служит отражением некоего Божественного замысла или плана. Оно может предложить ритуализованный и потому имеющий особую санкцию свыше канал выражения разнообразных эмоций. Таким образом, рыцарство может являть собой воплощение принципа сплоченности, хранилища устоев веры и смысла бытия. В определенных условиях оно может стать аналогом веры, а его деятельность – эквивалентом смысла бытия. Громадный потенциал возрождения рыцарства наглядно продемонстрировала в годы Второй Мировой войны Япония, где самурайский кодекс чести – «бусидо» – ставший основополагающим принципом всей культуры Страны Восходящего Солнца, достиг своей кульминации в явлении, которое, на взгляд Запада, кажется проявлением самого дикого фанатизма – явлении камикадзе».

Добавим к сказанному, что весьма сходным явлением представляются действия не только воображаемых адептов описанных в «Утопии 14» Курта Воннегута восставших против современного мира («Прекрасного Нового Мира» Олдоса Хаксли?) и царящих в нем порядков тайных союзов «Орлов», «Лосей», «Масонов» /3/, «Шотландцев» /4/, «Рыцарей Пифии», «Ордена Северной Авроры» или «Волчьей Стаи-13» – «людей в самых разнообразных военных мундирах» (чувство причастности к некоей древней традиции, кстати, хорошо знакомо и любому члену униформологической ассоциации или клуба военно-исторической реконструкции), но и какого-нибудь вполне реального массового убийцы, вроде изображенного в заголовке настоящей миниатюры, кровавыми буквами вписавшего свое имя в историю родной Норвегии Андерса Беринга Брейвика (не только вообразившего себя «рыцарем-тамплиером», но и реально состоявшего в масонской ложе шведского «тамплиерского» обряда, в степени мастера, и в тайной организации «Тамплиеры Европы» /5/, не обладающей, впрочем, исторической преемственностью от ордена Храма, учрежденного в раннем Средневековье Гуго де Пайеном и его соратниками) или самоубийственные акции современных исламистов, чьи «шахиды – мученики за веру» из рядов «Братьев-мусульман», «Хезболлы», «Аль-Каиды» и всевозможных «джамаатов», и «фидаины» – аналог японских камикадзе –   черпают силы, вдохновляющие их на самоубийственные террористические акты, в традициях, уходящих своими корнями в эпоху тайных орденов мусульманского Востока.

Здесь конец и Господу нашему слава!

ПРИЛОЖЕНИЕ

Издалека приближались топот марширующих ног и басовое гудение барабана. Шум все нарастал, послышался свисток, и медные трубы оркестра грохнули какую-то мелодию.

Пол и Финнерти устремились к двери.

– Кто это? – стараясь перекричать грохот оркестра, спросил Финнерти у человека в толстых очках.

Тот улыбнулся.

– Секрет. Вряд ли они хотят, чтобы кто-либо знал это.

Во главе процессии, окруженный четырьмя трубачами, одетыми в восточные одежды, шел напыщенный серьезный старик, торжественно несущий на вытянутых руках слоновый клык, исписанный загадочными символами. Над ним вздымалось невероятных размеров квадратное знамя в руках у ярмарочного гиганта, окруженного дюжиной арабов в разноцветном тряпье. Знамя это с четырьмя маленькими зелеными совами, казалось, должно было все объяснить. Оно было исписано четырьмя строчками давно забытых, а, возможно, и только что изобретенных письмен. За знаменем шагал оркестр, наигрывавший арабскую мелодию. были также и вымпелы с изображением совы, прицепленные к трубам, а надпись на тот случай, если ее кто не заметит на знамени, повторялась еще на огромном барабане футов двенадцати в диаметре, который везли на тележке.

– Ура, – тихо произнес человек в очках с толстыми стеклами.

– А почему вы приветствуете их? – спросил Финнерти.

– А вам не кажется, что кто-то обязан это сделать? Особенно в отношении Люка Люббока. Это тот, что идет с клыком.

– Чудесное занятие, – сказал Финнерти. – А что он из себя представляет?

– Секрет. Если он скажет, это перестанет быть секретом.

(Цитируется по изданию: Курт Воннегут. «Утопия 14». Москва, 1967, издательство «Молодая Гвардия». Библиотека современной фантастики в 15 томах, перевод с английского М. Брухнова; перевод неплохой, хотя и не свободный от досадных ошибок – так, например, слова Dutchmen, т.е. «голландцы», и Dutch, т.е. «голландский», почему-то переводятся как «датчане» и «датский» – а впрочем, не будем слишком придирчивы).

ПРИМЕЧАНИЯ

/1/ Имеется в виду членство в масонском ордене «Одд Феллоуз» («Лишние подмастерья»), основанном в США Томасом Уилди, основавшим первую ложу этого ордена – «Вашингтон-Ложа-1» – 26 сентября 1789 г. в трактире «Семь звезд» в городе Балтиморе. Орден «Одд Феллоуз» имеет восемь степеней (градусов) посвящения (членства), включая в свой состав как мужские, так и женские ложи, официальной целью которых являются благотворительность и социальная работа. Обычно в русскоязычной литературе (причем не только художественной – например, в русском переводе романа Ричарда Олдингтона «Смерть героя», короткий отрывок из которого мы поместили в качестве эпиграфа к настоящей миниатюре -, но даже даже специализированной как, например, в исследовании Виктора Острецова «Масонство, культура и русская история», М., 1999) название «Одд Феллоуз» переводится совершенно неверно – как «Чудаки», «Эксцентричные», «Странные парни» и т.д. В действительности Odd Fellows означает «Лишние (невостребованные) подмастерья». Так со времен Средневековья обозначались ремесленники, достигшие, после первой степени членства в профессиональном цехе (гильдии) – «ученика» (фр. и англ.: «аппрентис», apprentice, нем.: «лерлинг», Lehrling), также второй степени – «подмастерья» или «товарища» (фр.: «компаньон», compаgnon, нем.: «гезелле», Geselle, англ.: «феллоу», fellow), но не нашедших себе хозяина-мастера, только под руководством которого они могли бы, совершенствуясь в своем ремесле, самому достичь степени (звания) «мастера» (фр.:  «мэтра», maitre, англ.: «мастера», master, нем.: «мейстера», Meister). То есть формально ложи ордена «Одд Феллоуз» были задуманы как объединения лиц со скромным достатком, так сказать, «маленьких людей». Однако, с учетом чисто символического размера членских взносов (в Англии – не более одного пенни!), с самого начала существовала большая неясность в вопросе источников финансирования ордена «Лишних (невостребованных) подмастерий» (в котором состоял, между прочим, Президент США Франклин Делано Рузвельт). Аналогичный орден, под названием «Компаньонаж» (Compagnonnage), был основан и во Франции.

/2/ Чего стоят хотя бы такие названия масонских высших степеней как Рыцарь Медного Змия, Рыцарь Солнца, Князь Скинии Завета, Князь Ливана, Князь Иерусалима, Высокий Князь Тайного Королевства или Император Востока и Запада!

/3/ Как известно, тайные союзы «лосей» и масонов существуют не только в романе-утопии Курта Воннегута-младшего, но и в действительности.

/4/ Явный намек на «шотландский обряд» (ритуал) современного франкмасонства.

/5/ На фотографии Брейвик запечатлен слева – в масонском облачении, а справа – в форме тайной организации «Тамплиеры Европы», в эмблематике которой сочетаются элементы символики тамплиеров-храмовников (рыцарей Красного Креста) и госпитальеров-иоаннитов (рыцарей Белого Креста), что, кстати, не является редкостью для подобного рода закрытых обществ – так, например, в иерархии степеней (градусов) Йоркского обряда (ритуала) «английского» масонства наличествуют (в рамках одного и того же ордена) степени «рыцаря Мальты» («рыцаря Святого Иоанна», т.е. рыцаря-госпитальера) и «рыцаря Храма» (т.е. рыцаря-тамплиера). Данная особенность характерна, в частности, для шотландских братств, возводящих свое происхождение к учрежденному в Шотландии в начале ХIV в. при короле Роберте Брюсе после разгрома ордена Храма на континенте и в Англии из уцелевших тамплиеров и шотландских госпитальеров-иоаннитов объединенного ордена Святого Иоанна Иерусалимского и Храма. В память об этом рыцарские знаки многих шотландских братств представляют собой восьмиугольный белый иоаннитский (мальтийский) крест в красным уширенным тамплиерским крестом в середине.