Тусклый огонёк лампады
Чуть мерцает в темноте,
Озаряя шлем и латы
В их чеканной красоте.

Исполин рыжебородый
Голову на грудь склонил.
Покоривший все народы,
Ныне сам лишился сил.

Облачённый в багряницу,
Опоясанный мечом,
Грозные смежИл зеницы…
За одним его плечом,

Тоже в тяжкой полудрёме,
Сотни рыцарей стоят.
За другим – монахов сонмы.
Все, как Император, спят.

Борода у Барбароссы
Проросла давно сквозь стол.
Он бы не пошёл в Каноссу,
А вернул себе Престол!

Только сомкнутые вежды
Царь не в силах размежИть,
Без исхода, без надежды
Осуждённый жить-не жить.

Всё молчит, и лишь со свода
Капля падает порой,
Без надежды, без исхода,
В подземелье под горой…

Но однажды дым пожарищ
Подземелье озарит,
И орёл – грозы товарищ –
Над горою воспарит,

Разогнав крылами разом
Стаи злого воронья.
И тогда, как в древних сказах,
Содрогнётся Мать-Земля.

И громОвые раскаты
Над утёсом прогремят.
И подземные палаты
Пробуждение узрЯт

Барбароссы. И, проснувшись,
Цесарь схватится за меч.
И, мгновенно встрепенувшись,
ВОроны с могучих плеч

Императора-героя
К Солнцу Правды воспарят.
Рыцари железным строем
Поспешат, за рядом ряд,

На свет Божий за Владыкой.
С громом медные врата
Распахнутся – и с великой
Силой выступит тогда

Цесарь в свой Поход Крестовый,
Скрытый Богом до поры,
Облечённый властью новой,
В недрах колдовской горы.

Шлем, увенчанный короной!
Стяг, украшенный Крестом!
Графы, герцоги, бароны,
Окружив стальным кольцом

Императора, во славу
Божию, идут на рать,
Дабы Римскую Державу
В прежнем блеске воссоздать.

Впереди – простой крестьянин.
Он несёт Священный Меч.
Кто враждебен Христианам,
Тем он будет глАвы сечь.

На хоругви златотканой –
Грозный Ангел Михаил.
Он – Податель мощи бранной,
Хилиарх Небесных Сил.

Копья и мечи сверкают,
Песнопения звучат,
Арфы славу возвещают,
Трубы и рога трубят.

Покорятся все языцы –
Даже страшный Горный Шейх -,
И в Священной Царь Столице
Восстановит древний Рейх.