Отплыв из Кронштадта вместе с экспедицией КРУЗЕНШТЕРНА в августе 1803 года, он после безуспешной попытки установления торговых отношений с Японией оставил мореплавателей для наведения порядка в компании на Аляске, а весной 1806 года прибыл в Сан-Франциско для заключения договора с испанскими колонистами. Тем было запрещено заниматься торговлей с иностранцами, но Резанов сумел заручиться поддержкой губернатора. Немалую роль в этом сыграла дочь губернатора Кончитта — самая красивая девушка Калифорнии, которая полюбила Резанова. Впрочем, эта история хорошо известна благодаря спектаклю Ленкома «Юнона» и «Авось». На обратном пути в Санкт-Петербург для получения согласия императора АЛЕКСАНДРА I на заключение договора с испанцами Резанов заболел и умер в Красноярске. Девушка его так и не дождалась, а договор не состоялся.

СКОНЧАЛИСЬ:

Уже после выхода в 1867 году первого тома своего труда (второй и третий были завершены Фридрихом ЭНГЕЛЬСОМ уже после смерти Маркса), Маркс отмечал, что «особенно активны были читатели из России». Первый перевод материалов из книги был опубликован в узкоспециальном «Архиве судебной медицины и общественной гигиены» и привел в 1870 году к сильному нагоняю от министра внутренних дел для цензора, смещению редактора и сожжению всех нераспроданных экземпляров журнала.

Иницатором публикации полного русского перевода стал служащий банка Николай ДАНИЕЛЬСОН. Российская специфика была такова, что для печатанья книг большого объема (в данном случае более 700 страниц) предварительная цензура не требовалась. Выполнить перевод было предложено члену революционно-просветительского кружка «Рублевое общество» Герману ЛОПАТИНУ, но того вскоре арестовали и выслали. Только когда в начале 1870 года Лопатин нелегально выехал за границу и познакомился с Марксом, он взялся за перевод. Завершить работу не успел, так как вернулся в Россию и был арестован за попытку организации побега Николая ЧЕРНЫШЕВСКОГО из вилюйской ссылки.

Даниельсону пришлось самому завершать начатое. Издателем стал Николай ПОЛЯКОВ, напечатавший «Капитал» в типографии министерства путей сообщения. Прочитавшие его цензоры отметили «явно социалистическое» направление книги, но в заключении написали, что «немногие прочтут, а еще менее поймут ее».