Более 30 лет он был фактическим руководителем этой организации, созданной ПЕТРОМ I как Тайная канцелярия для расследования дела царевича АЛЕКСЕЯ. Все эти годы она была инструментом политического сыска в Российской империи. После Петра именовалась Канцелярией тайных и розыскных дел, была распущена ПЕТРОМ III и возрождена при ЕКАТЕРИНЕ II как Тайная экспедиция при Сенате. Давно миновали времена, когда царь самолично рубил головы, теперь грязной работой занимались не аристократы–начальники, а их ближайшие подручные. Шешковский – единственный из них, ставший легендарным еще при жизни.

Его отец за 40 лет беспорочной службы не поднялся выше чина коллежского регистратора – низшего в табели о рангах. Сын также потратил более 20 лет, прежде чем заслужил право на потомственное дворянство. Судьбоносной оказалась временная командировка 20–летнего копииста в Тайную канцелярию. С тех пор его карьера была связана с тайным сыском, а пиком ее стало назначение обер–секретарем Тайной экспедиции.

Шешковский вел все самые громкие дела екатерининского правления. Благодаря его усердию и дотошности во время допросов мы знаем так много о биографии самозванца Емельяна ПУГАЧЕВА, аресте автора крамольного «Путешествия из Петербурга в Москву» Александра РАДИЩЕВА и деле просветителя и книгоиздателя Николая НОВИКОВА.

По большей части, Шешковскому для «вразумления оступившихся» хватало одной встречи. Тех, кого он вызывал на допрос–беседу, сажали в особое кресло. По знаку Шешковского его опускали вниз так, что наверху оставались только голова и плечи жертвы. Исполнители в подвале обнажали тело и секли провинившегося, после экзекуции приводили одежду в порядок и подымали кресло. Все проходило без шума и огласки. Такому наказанию могли подвергнуть и болтливых великосветских дам. Ходил слух, что однажды экзекуцию на себе испытал сам Шешковский, когда некий повторно попавший к нему на допрос молодой человек сумел усадить в кресло обер–секретаря, дать знак и скрыться.

Платили за такую работу 800 рублей в год, тогда как заплечной мастер (палач) – получал не более 20 рублей. Слухи о всемогуществе ведомства пугали людей гораздо больше, чем оно было на самом деле. Число сотрудников не превышало три десятка, а расходы на их содержание составляли до 5 000 рублей в год (тогда как во Франции, только в Париже, подобная служба тратила 100 000). Но и выплата жалованья верному псу императрицы, как называл себя сам Шешковский, и его приспешникам часто шла с большими задержками.

1 января с показом на Центральном телевидении пришли к нам и герои фильма. Случилось это в 1988 году. Успех был громким, зрители завалили актеров письмами, в дальнейшем было снято два продолжения – «Виват, гардемарины!» и «Гардемарины-III». Но для большинства зрителей имя автора, придумавшего героев, продолжало оставаться незнакомым. Нина Матвеевна не была профессиональным литератором, впервые ее рассказы были напечатаны, когда она уже перешагнула 40–летний рубеж. После окончания Новосибирского института инженеров водного транспорта она многие годы занималась проблемами водоснабжения и канализации. Водопровод в условиях вечной мерзлоты был темой ее проекта в аспирантуре, работала в проектной организации, преподавала студентам техникума. Когда стало известно о ее литературных занятиях, друзья в шутку назвали Нину «лучшим сантехником среди писателей и лучшим писателем среди сантехников».

Мысль о романе возникла у нее с рождением второго сына. Решив рассказать детям веселую историю из русской жизни, Соротокина не мечтала ни о славе, ни о публикации. Как говорит сама писательница, она хотела стать «фамильным привидением», сумасшедшей бабушкой, однажды написавшей книгу, которую помнят внуки и правнуки. Не пропали даром ни часы, проведенные в исторической библиотеке, ни участие в семинарах, которые проводил в Союзе писателей Юрий НАГИБИН. Соротокина считает его своим учителем.

Законченный роман был отправлен в редакцию, было неясно, какая судьба его ждет, а абсолютно никому не известный автор совершает авантюрный поступок: посылает рукопись известному режиссеру в убеждении, что ее герои заинтересуют Дружинину. Хотите верьте, хотите нет, но снова все произошло 1 января. Ссылка на общих знакомых помогла, но текст так бы и пылился где–то на полке, если бы его не прочитали муж и дети режиссера. Ей история также понравилась, но на «Мосфильме» не решались брать в работу сценарий неизвестного автора. На помощь пришел Нагибин: его имя стоит первым в списке авторов, хотя никакого участия в разработке сценария он не принимал.

Сбылись, да к тому же на Новый год, все детские мечты Нины Матвеевны: ей довелось поработать в архивах, попасть в кино и стать писательницей. Ее веселые друзья теперь с полным правом могли величать ее Дюма–мать!

Его отец работал в НИИ, но славился на всю Москву как охотник и держал псарню на 16 собак. Сын был предоставлен самому себе и воспитывался улицей. Сергей вспоминал: «В детстве я часто дрался. Правда, сначала в этих драках я часто получал по физиономии. Но потом, чуть постарше, сам давал тумаков многочисленным врагам». Сначала спасло увлечение спортом, и он записался в секцию акробатики, а потом пришел театр. В драмкружке при ЖЭКе вместе с ним занимался Валентин СМИРНИТСКИЙ. Когда после школы встал выбор (он ведь был уже мастером спорта), пошел в школу–студию при Центральном детском театре. После нее был принят в Театр на Малой Бронной, из которого перешел в Центральный театр Советской армии. Стал сниматься в кино, но у кинозрителя стал по–настоящему известен после фильмов «Свой среди чужих, чужой среди своих» Никиты МИХАЛКОВА и «Сто дней после детства» Сергея СОЛОВЬЕВА. Михалков тогда сказал: «Шакуров очень сложный актер. Но противоречивость его не от природного упрямства, а от профессии… Категоричный, резкий, жесткий и в то же время нежный – таким сыграл Шакуров Забелина на пробах. Во время съемок выяснилось, что для Сергея нет необходимости в дублерах и каскадерах: он блистательно ездил верхом, с легкостью вживался в костюм…» Чтобы стать любимцем женской половины зрителей, Шакурову вполне хватило появления в финале фильма «Любимая женщина механика Гаврилова» Петра ТОДОРОВСКОГО. Актер снимается много, диапазон его ролей – от Пушкина до Брежнева, и зритель с нетерпением ждет каждого его появления на экране.

Первый старт на корабле «Союз Т-8» в 1983 году завершился неудачей: стыковка со станцией «Салют-7» не состоялась. Аварийным был старт в том же году на «Союз Т-10-1». Зато рекордной оказалась экспедиция через 4 года на станцию «Мир», когда вместе с Мусой МАНАРОВЫМ они пробыли на орбите ровно год. Еще 2 полета в космос Титов совершил в российский период развития космонавтики на американских челноках.

Сам бывший министр утверждает, что родился в конце декабря 1947 года, но из-за того, что все готовились к встрече очередного Нового года, факт его появления на свет был оформлен уже после праздника первым числом.

Его дебют состоялся в 5-летнем возрасте в фильме чешского режиссера Яна СВЕРАКА «Коля», собравшего богатый урожай наград на родине создателей фильма и на международной арене, включая «Оскар» 1997 года за лучший иностранный фильм. Из прочих его появлений на экране сегодня можно отметить роль Кирилла – сына подруги главной героини в телесериале по мотивам произведений Дарьи ДОНЦОВОЙ «Евлампия Романова. Следствие ведет дилетант».

СКОНЧАЛИСЬ:

Дочь графа П. Г. ЧЕРНЫШЕВА вышла замуж за князя В. Б. ГОЛИЦЫНА и немедленно подчинила его своей воле. Энергичная и умная, она создала себе такое положение, что ей оказывали внимание все государи и государыни, начиная с ЕКАТЕРИНЫ II и кончая императором НИКОЛАЕМ I. Высшее общество считало за честь бывать у нее дома.

Княгиня была надменна с равными ей по положению и приветлива с теми, кого считала ниже себя; к ней везли на поклон каждую молодую девушку, начинавшую выезжать; гвардейский офицер, только что надевший эполеты, являлся к ней, как по начальству. Семья трепетала перед княгиней, дочку она звала Катенькой, когда той было за 60, сына – Митенькой, а это был московский генерал-губернатор.

Она была дурна собой, имела большие усы и бороду, почему и получила в обществе прозвание «la princesse Moustauche» («усатая княгиня»). Дожила до глубокой старости и похоронена в Донском монастыре.

На девятом году жизни он был определен в пансион при Полтавской гимназии, называвшийся «Домом для воспитания бедных дворян». Не окончив и трех классов, мальчик по желанию отца бросил гимназию. Отец хотел видеть сына военным, таково же было и страстное желание подростка. Поэтому в 1816 году они отправились в Петербург, чтобы добиться зачисления в один из гвардейских полков. Но по совету одного из родственников круто изменили маршрут, и Остроградский стал студентом Харьковского университета. Сначала он учился плохо, так как продолжал мечтать стать офицером. Лишь к концу второго года учебы юноша почувствовал в себе призвание к математике. В 1820 году он с блеском сдал экзамены и заслужил присвоения первой ученой степени кандидата, но реакционная часть профессуры добилась лишения его диплома об окончании университета, мотивируя свое решение вольнодумством студента и непосещением лекций по богословию.

Остроградский отправился в Париж – тогдашнюю столицу математической мысли, где слушал лекции Ампера, Коши, Лапласа, Пуассона и Фурье. Репутация талантливого ученого, приобретенная во Франции, позволила ему стать адъюнктом Академии наук, а в 1831 году получить звание академика по прикладной математике. Наряду с продолжением научной работы Остроградский увлеченно занимался преподаванием. Потом многие его ученики сами стали профессорами. Скончался ученый в Полтаве, когда возвращался из своего поместья в столицу.

Губернский предводитель тверского дворянства выступал за освобождение крестьян, земское самоуправление и независимый гласный суд. Для одного человека этого было много, почему из предводителей его убрали и сослали в Вятку. Вернувшись из ссылки, стал после реформы 1861 года защищать интересы крестьян в суде, но после целого ряда выигранных громких процессов ему запретили вести крестьянские дела. Ближайшим его другом был писатель М. Е. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН.

Решающее сражение Северной войны, когда вторгшейся в Россию шведской армии короля КАРЛА XII был учинен настоящий разгром, произошло летом на украинской земле. Король и переметнувшийся на его сторону гетман Иван МАЗЕПА были вынуждены бежать и искать убежища у турецкого султана. Судьба обоих оказалась незавидной: гетман спустя несколько месяцев скончался в Бендерах с клеймом Иуды, а король несколько лет пребывал фактически на положении почетного пленника.

Полтава изменила многое, если не все, в положении России на мировой арене. Прежние сбежавшие союзники поспешили вновь засвидетельствовать свою преданность. Показательной стала встреча Петра I с АВГУСТОМ II, к которому вновь вернулась польская корона. Не раз подводивший в прошлом союзник не сводил глаз со шпаги царя, которую сразу узнал. В свое время царь подарил ее ему в знак своей дружбы. Август, когда конъюнктура изменилась, передарил клинок шведскому королю. Спасаясь бегством под Полтавой, Карл XII бросил все. Теперь та же самая шпага напоминала Августу, что ждет пошедших войной на Россию и какой горькой может оказаться участь предателей, но Петр был великодушен.

Царь готовил торжественную церемонию празднования победы в столице. Прибыли гвардейские полки, свезены распределенные по многим городам шведы, плененные в битвах при Лесной и под Полтавой (царь помнил унижение, которым подверглись после первой Нарвы русские генералы), доставлены трофеи. Были построены 8 триумфальных ворот. На их сооружение казна не потратила ни копейки: богатые бояре возвели их за свой счет. Начавшийся торжественный вход войск отложили на три дня, так как у царя родилась дочь – будущая императрица ЕЛИЗАВЕТА. Отпраздновав это событие, вернулись к главному замыслу. Первыми шли трубачи и литаврщики. В окружении гвардейцев–семеновцев были проведены плененные при Лесной шведы, за которыми везли взятые в сражении трофеи.

Но главным событием шествия стала его полтавская часть. Вслед бомбардирской роте Преображенского полка проследовали знатные пленные шведы, в числе которых оказались генерал–аншеф, рижский генерал–губернатор граф Адам Людвиг ЛЕВЕНГАУПТ, генерал–фельдмаршал граф Карл Август РЕНШИЛЬД и первый королевский министр граф Карл ПИПЕР. Рядовых пленных вели по 4 в ряд, их оказалось 22 085 человек, процессия растянулась на десяток верст и заняла весь день. Замыкал шествие во главе Преображенского полка сам царь – в гвардейском мундире, с простреленной шляпой и обнаженным мечом, которые были при нем на поле битвы. Церемония проходила под непрерывный пушечный гром и звон колоколов. После торжественного молебна в Успенском соборе полки, расставленные вокруг собора, дали три залпа. На следующий день торжества были продолжены, и в честь побед при Лесной, Полтаве и Переволочной устроены три грандиозных фейерверка.

Не только союзники и соседи отреагировали на победы царя. Герцог Луи СЕН–СИМОН, вельможа французского короля ЛЮДОВИКА XIV, записал: 1709 год «принес полное изменение положения на севере и необычайное возвышение другой державы, доселе известной лишь по названию и никогда не влиявшей на другие страны, за исключением своих ближайших соседей».

К тому времени уже два года было запрещено открывать новые периодические издания, потому Краевский выкупил право на «Отечественные записки» у Павла СВИНЬИНА, издававшего их в 1818-30 сначала как ежегодники, а потом в виде ежемесячного журнала.

Пятью годами ранее он с отличием окончил классическую гимназию и поступил на юридический факультет Московского университета. Выбор был продиктован тем, что одновременно можно было окончить консерваторский курс. Юноша всерьез занимался музыкой: представленные им соната и другие сочинения были с похвалой встречены композитором Александром СКРЯБИНЫМ. Но тогда же он решил оставить занятия музыкой (заодно отпала необходимость в юридическом образовании) и переключиться на философию.

Молодой человек считал, что эта наука поможет ему побороть собственную недисциплинированность, упорядочить мышление. С этой целью он в 1912 году из Москвы направился в маленький немецкий университетский городок Марбург. К тому же эта поездка обещала ему встречу с Идой ВЫСОЦКОЙ, в которую Пастернак был влюблен. Три месяца жизни в Марбурге стали переломными в жизни поэта. Там состоялось объяснение молодых людей, и Борис получил отказ. Новая встреча с Идой через месяц на ее дне рождения только подтвердила разрыв. Собрав свои вещи, Пастернак навсегда покинул Марбург: «Конец, конец! Конец философии. Ей приходится считаться с тем, что всякая любовь есть переход в новую веру». Слова «Прощай, философия!» сегодня выбиты на мемориальной доске на доме, в котором проживал поэт.

Философ вернулся на родину поэтом. Он вступил в литературную группу «Лирика», в конце апреля следующего года опубликовал в альманахе группы первые пять своих стихотворений, а следом выпустил первый сборник. Фазиль ИСКАНДЕР сравнил эти опыты Пастернака с разговором с очень пьяным, но интересным человеком. Сам поэт уже через год осудил и название книги, и зодиакально–астрологические ассоциации в ней и в дальнейшем переработал большинство опубликованных в книге стихотворений..