Двадцатый век был веком истребления русского народа. Это совершенно очевидная истина. И нас сейчас — очень мало. Турок уже девяносто миллионов.
Мы чуть перевалили за сто миллионов. Хотя по прогнозам Менделеева, не самого глупого русского человека, нас сегодня должно было быть пятьсот миллионов. Куда эти четыреста миллионов делись? Это был итог двадцатого века.
На японских островах — уже больше населения, чем русских в мире. И так далее.
В Бангладеш — уже сто восемьдесят миллионов. Алжир – он растет. И так далее.
Оказалось, что потери русского народа в двадцатом веке совершенно можно называть одним — это непоправимая катастрофа национальная на генетическом и демографическом уровне.
Поэтому вот здесь, в каждом фильме – я стремлюсь это донести.
Вот мы сейчас говорили о том, что надо проанализировать, что надо просвещать. Конечно, это совершеннейшие истины.
Даже Белое Движение до сих пор, в принципе, ни философского, ни настоящего исторического подхода не имеет. Потому что, как Вы говорили, что Южная армия — были монархисты. А Деникин – демократ. А Корнилов — республиканец, и так далее.
А дочь Корнилова, когда входила в палату к раненым офицерам – они просили, чтобы она не приходила. Понимаете? А Корнилов был неким знаменем Белого движения. То есть вот эта противоречивость – она на весь двадцатый век накладывается. Потому что Наталья Корнилова была ярой демократкой и либералом. И офицеры, которые другого были мировоззрения, они просили, чтоб она им уколы не делала. И таких эпизодов…
И как можно воевать, если одна армия – монархисты, а другая — с Савиковым во главе – в Ярославле.
Ясно, что тут необходим анализ этого. Белые люди это герои. Мы их никогда не забудем. Они в земле. Вечная память. Это совершенно очевидно. Потому что люди погибли за Россию. Но то, что вот эта чересполосица, сумятица Белого движения потом еще много лет, и в Париже реально существовала, и в Аргентине в Буэнос-Айресе (я там со многими старушками был знаком в свое время).
Это нужно проанализировать. Потому что сегодня у нас много организаций. А нужна одна. И для просвещения, и для влияния. Потому что, когда мы говорим о государстве — извините, но государство еще очень во многом связано со сталинизмом, с советским периодом. Мы говорим – они сделают? А кто запишет, скажем, историю двадцатого века? Но, такую, чтобы мы поняли, что это — поражение русского народа, катастрофа. Это раз.
Советский Союз, на мой взгляд, был – мертворожденным. Потому что семьдесят лет, с двадцать второго года, чуть меньше даже — шестьдесят девять, — государства не живут. Государства со здоровой основой живет тысячу лет, полторы, минимум семьсот лет. Это совершенно очевидные вещи.
Но, то, что было рождено мертвым, — до сих пор оказывает на нас влияние. И террором, и отсутствием русского мышления, и отсутствием той искренности, которая была в русском человеке. Потому что за годы –семьдесят лет, нас приучили говорить одно, думать другое, поступать по третьему. Это тоже очень возможно — растление. Оно коснулось очень многих людей, которые даже не подозревают этого.
Мы ведь по сути своей в большинстве своем являемся или детьми жертв или детьми палачей. А эти две категории — одинаково бессмысленны для будущего.
Вот почему так равнодушно воспринимают судьбу народа. Тридцать два миллиона погибших во Второй Мировой войне. Им как-то все равно.
Я имею в виду под жертвами не только тех, кто был расстрелян, погиб, сидел в тюрьме. Но это еще и те, кто жил в коммунальной квартире, где один должен был доносить. В судейской группе – один должен был доносить.
Среди двенадцати космонавтов первого отряда был один космонавт должен доносить на остальных. Это мне Титов рассказал Герман Степанович, с которым у меня дружеские отношения были.
Поэтому, дети жертв — это еще те, кто еще испытывал страх и передавал его из поколения в поколение. Это совершенно ясно. Поэтому, сейчас русский народ находится в очень драматической ситуации. Очевидно, у нас нет своих СМИ, нет телевидения, нет газет, нет радио. И для того, чтобы исполнять то, о чем сказал Борис Сергеевич – просвещать. Недостаточно только издавать книги и делать фильмы. Нужно объединить все полу-маргинальные и маргинальные организации — в одну. Где главным критерием будет не то, был ли он комсомольцем, не был ли он комсомольцем и коммунистом. Русскость! Сейчас у нас в России не хватает русскости. Причем русскость я понимаю не только по крови, ибо русские — это прилагательное, в отличие от других. Мы прилагаемся… Если так ответить, то к чему мы прилагаемся? Русские…
Такие немцы, как граф Келлер, Ренненкампф, Врангель, адмирал Эссен – это были лучшие русские люди. Также, как и Императрица, как бы ее не называли коммунистические эти сатанисты, но Императрица была истинно русским человеком. Она учила русский, женщина – детей рожала. Она была идеальная семьянинка. Уже этих качеств достаточно.
Чтоб это было была нужна одна большая организация. И с учетом истории Белого движения она тем более необходима.
А так можно много деталей говорить о той войне или другой. Меня, например, до слез доводит ситуация 9 мая 45 года. Как мы это отмечаем. Вот после войны в Севастополе, где я вырос, там отмечали просто – на Сапун-горе. Где погибло и в 44 и в 42 и в 41 — огромное количество наших людей. И у нас в Севастополе мало было мужчин. Безотцовщина была страшная. И масса детей была – Виктор Викторович, Сергей Сергеич. Потому что называли в честь тех, кто воюет.
Так вот, весь город выезжал на Сапун-гору. Белые скатерти на зеленой траве. Внизу было огромное поле маков всегда в мае, часто – в виноградники. И люди ставили там свою снедь, выпивали там самогон. Яйца крашеные уже были, и так далее. И даты отмечались, и все плакали. Это было отмечание того, что случилось с нами во Вторую Мировую войну. Я не употребляю слово — Великая Отечественная война. Советский Союз начал войну 17 сентября 1939 года, и закончил ее — второго сентября 1945 года. И многие ветераны, которых я знал, много с ними встречался – в своих воспоминаниях ни разу не употребляли это выражение. Во всех документах, они в Эрмитаже лежат, везде написано – был участником Второй мировой войны. Это была непоправимая, действительно, катастрофа для нас — в генетическом смысле. Потому что когда Англичане в Первую Мировую потеряли около миллиона людей убитыми, что для них было страшно, они же не привыкли воевать на земле. При этом из этого миллиона — большая часть была канадцы, австралийцы, новозеландцы и индийцы, а самих англичан было коренных было там 250 тысяч. Они оценили Первую Мировую для нации, как величайшую национальную катастрофу. Именно поэтому не очень спешили открыть второй фронт. Они второй раз бы не пережили потери миллиона английской крови. Мы – совершенно спокойно. Мы начинаем считать так — Сталин долго думал – а сколько нужно дать на Нюрнбергский процесс миллионов. Мало дашь – немцы не виноваты, много дашь – какова цена победы на самом деле? Он-то знал, сколько на самом деле. Дал — семь миллионов, Хрущев – пятнадцать, Брежнев – двадцать, сейчас – двадцать семь, а будет больше. Это очевидно совершенно.
Так вот, всю эту историю, чтобы давать эти сведения студентам, которые достаточно равнодушны сейчас. Может быть, по причине, что они дети жертв трагедии и палачей, потому что у них внутреннее сознание другое. Тренды, бренды, прочее. Русский язык – последнее надо прибежище. И русский язык надо уже оборонять и охранять. Оттого что это редчайший язык. У нас ещё поэзия существует! У чехов она закончилось в 1918. Французы уже не пишут рифмованных стихов, англичане тоже… Извините, сумбурно говорю. Но суть состоит в том, что сегодня для русских нужна одна мощная большая организация. Одна, но настоящая. У которой будут свои издания, свое толкование истории, свои телевизионные каналы,… И тогда будет все в порядке. На Бога будем уповать. Но и сами нужно что-то делать. Потому что я понимаю — просвещение. Но кто будет заниматься этим просвещением? Десять человек? Двадцать, пятьдесят? Миллион? Десять миллионов должны этим заниматься. Потому что сегодня приходится преодолевать на всяких исторических конференциях и других форумах – такое количество коммунистических историков, академиков и филологов. Невероятные вещи – они опять на коне. Опять эта Великая Октябрьская Революция, когда она на самом деле – антирусская.
Если ее и можно назвать революцией, то это контрреволюция против русского народа. Ведь даже взять список, который Ленин привез в Россию в апреле 17 года. Это международная банда. Масоны там и два русских – Ленин в том числе, а он не был русским. И так далее. Вот есть очевидная национальная проблема. Потому что, как говорил Государь последний наш Николай Александрович перед Думой: «Господа, поймите: Россия – это государство русского народа, в котором живут и другие народы». После него никто так во главе государства не говорил. И боюсь, что очень не скоро скажут. Вот это для меня – проблема.

Стенограмма сайта «Русская Стратегия»

http://rys-strategia.ru/