Представляем вам «элиту» большевицких иуд и палачей, заливавших Россию кровью миллионов русских людей после переворота и узурпации власти в 1917 году. Коммунист и чекист Михаил Кедров — гнойный выродок и палач, эстет и любитель музыки, уже до переворота 1917 года бывший пациентом психбольниц. Его старший брат, псих, сошел с ума.

Уже над своими детьми Кедров проделывал эксперименты. Высчитав потребное им количество «калорий», он морил их голодом, не дозволяя выходить из установленной «нормы». Кедров уже был маньяком.

Став председателем Особого отдела ВЧК и членом коллегии НКВД, отличался даже среди своих патологической жестокостью и садизмом. Отправлял в тюрьмы детей 8—14 лет, особенно любил пытать гимназисток. Нередко истязал детей на глазах родителей и расстреливал родителей в присутствии детей.

Возглавляя карательные экспедиции в Воронеж и Вологду, М. Кедров прославился там исключительной жестокостью. В 1919 году по Вологодской губернии курсировал карательный поезд. Он останавливался на каждой станции, и отряды латышей и матросов приступали к «военно-революционной ревизии», в результате которой сотни людей арестовывали и большинство из них без суда и следствия расстреливали на месте.

Вершиной кровавого безумия Кедрова стала массовая бойня, устроенная им на Севере России в начале 1920 г. После ухода Белой армии ген. Миллера, эвакуировавшейся морем из Архангельска, более 20 тыс. человек не смогли попасть на суда и угодили в красный плен. Их судьба оказалась в руках маньяка Кедрова, прибывшего в марте 1920 года в Архангельск во главе правительственной комиссии по «расследованию». Что собирался расследовать палач, садист и детоубийца Кедров неизвестно, но вот размах его собственных чудовищных злодеяний на русском Севере по-настоящему не расследован до сих пор. Точно известно лишь следующее. Первые убийства пленных начались сразу же по прибытии Кедрова. В короткие сроки безумный маньяк и его подручные расстреляли 800 офицеров, а всего «особоуполномоченным ВЧК» было зверски казнено около 8 тысяч солдат и офицеров армии ген. Миллера. По сути дела Кедров проводил в Архангельске генеральную репетицию того, что полгода спустя красными сатанистами будет устроено в Крыму.

Сам же Кедров в основном занимался убийствами своего «любимого» контингента — детей. В Архангельске, как и везде, он проводил групповые расстрелы подростков обоего пола в возрасте 12-16 лет. Кроме того Кедров впервые в истории ЧК ввел практику публичных казней, которые совершались среди бела дня на одной из площадей города.

Оставшихся в живых военнопленных Кедров поместил в специально созданный Архангельский концентрационный лагерь, где их стали истреблять постепенно и планомерно. Одновременно в этот лагерь сгоняли и всех арестованных Кедровым при массовых облавах — крестьян, ремесленников, священников, купцов, инженеров, врачей, учителей и всех, кто выглядел более-менее интеллигентно. Точных данных о том, сколько людей было уничтожено в этом концлагере, нет. Но счет, вне всякого сомнения, шел на тысячи, так как только осенью 1920 года здесь было расстреляно свыше 3000 офицеров Кубанской и Донской армий, сдавшихся красным в апреле в 1920 года на Черноморском побережье. Одним из условий этой сдачи было сохранение жизни казачьим офицерам, но Кедров, как и всякий истинный большевик, считал все договора, соглашения и обещания не более чем «буржуазным предрассудком». Так же зверствовал Кедров и на севере. В Архангельске он сажает на баржу 1200 офицеров и затапливает ее, а пытающихся спастись расстреливает из пулеметов.

Кедров занимается созданием концлагерей на Севере России, терроризируя население кровавыми расправами в Архангельской, Вологодской, Вятской губерниях и в Карелии. Именно Кедровым были созданы лагеря в Архангельске, Вологде, Котласе, Лодейном Поле, Нарьян-Маре, Соль-Вычегодске, Ухте и Холмогорах. Последний лагерь стал основой-накопителем для будущего первого в мире концентрационного лагеря нового типа — Соловецкого лагеря особого назначения. В Холмогорском лагере в первый год (1921) от холода и болезней погибло около 8000 человек.

Пертоминский лагерь был устроен в полуразвалившемся здании бывшего монастыря, где не было ни печей, ни нар, ни пресной воды, ни медицинской помощи, ни нормального питания. Люди там вымирали потрясающими темпами даже без всяких расстрелов, которые здесь были самым обычным делом и проходили ежедневно. За половину 1922 года в этом концлагере из 1200 заключенных умерло 442, т.е. годовая смертность достигла рекордного показателя 74%.

Самыми кровавыми в Холмогорском концлагере стали первые четыре месяца 1921 года, когда Кедров истребил около 12 000 заключенных. Общее же число жертв во всех кедровских концлагерях оценивается в 25 000 человек, при этом данная оценка является минимальной, так как учитывает только исторически зафиксированные случаи. Но если вспомнить, что полные данные о злодеяниях ВЧК до сих пор засекречены, а также, что большевики, ни во что не ставившие человеческую жизнь, сплошь и рядом не вели документального учета даже массовых казней, то данное число в 25 000 русских людей, уничтоженных Кедровым, можно спокойно удвоить или утроить.

Семья палачей. Ревекка Пластинина-Майзель, Михаил Кедров и его сын от первого брака

Жена Кедрова Ревекка Майзель-Кедрова не отставала от мужа. Сведения о ее палаческой деятельности просочились даже в газеты. Она лично расстреляла 87 офицеров, 33 местных жителя и потопила баржу с пятьюстами беженцами. Не довольствуясь расправами в Архангельске и Холмогорах, чета Кедровых отправилась на Соловки и устроила там кровавую чистку.

Палаческая деятельность Кедрова высоко ценилась кровавым оккупационным режимом и его отправляют в Военную прокуратуру Верховного суда СССР.. Палач награжден орденом Красного Знамени — высшей государственной наградой того времени.

Возмездие достигло кровавого выродка в в апреле 1939 года, он был арестован. Долго содержался в тюрьме НКВД. Палач стал получать лечение по собственным рецептам — жестокие пытки и избиения.

Дело в том, что еще в 1921 году Кедров, в обязанности которого как начальника Особого отдела ВЧК входила ревизия всех местных ЧК, выявил многочисленные служебные нарушения в деятельности Азербайджанской ЧК, возглавляемой в то время Атарбековым и Берией. Обычно Кедров решал такие конфликты полюбовно, беря с провинившихся местных чекистов «отступные» золотом или изъятыми при обысках ценностями, однако Атарбеков и Берия заартачились и платить Кедрову отказались. Обиженный Кедров составил докладную записку и направил ее Дзержинскому, требуя наказания обидчиков, но у Атарбекова и Берии нашлись влиятельные покровители в лице Сталина, Микояна и Орджоникидзе, и дело положили под сукно.

Теперь, когда Берия стал полновластным хозяином Лубянки, у палача Кедрова началась паника. Он подговорил своего сына и еще одного чекиста написать Сталину письмо о якобы обнаруженном ими заговоре в органах государственной безопасности, возглавляемом Берией. Однако Кедров недооценил могущества Берии, и реакция Сталина на это письмо была совсем не такой, как хотелось бы «почетному чекисту». Кедров-младший был немедленно арестован, провел около года в заключении и награжден пулей в затылок.

Тогда Кедров пошел ва-банк и лично обратился к «отцу народов» с письмом, в котором поведал о старых грехах Берии и его вредительской деятельности. «Не поделился гад краденым золотишком с начальством!». 16 апреля 1939 г. Кедров был арестован и помещен в знаменитую Сухановскую тюрьму. Для кровавого чекистского палача, замучившего десятки тысяч русских людей, настало время испытать участь своих жертв.

Сразу же после ареста ему предъявлено обвинение в шпионаже. На его полувоенной тужурке с левой стороны темные пятна — сняли орден Красного Знамени, знак «Почетного чекиста»…   — Нет, нет и нет! Хоть рентгеном просветите. Честен в поступках и мыслях! — «У нас свой рентген»,- усмехнулся следователь.

Кровавый палач прижатый собственной системой, пишет слезные письма Сталину.

…Из мрачной камеры Лефортовской тюрьмы взываю к вам о помощи. Услышьте крик ужаса, не пройдите мимо, заступитесь, помогите уничтожить кошмар допросов, вскрыть ошибку.

…Я невинно страдаю. Поверьте. Время покажет. Я не агент-провокатор царской охранки, не шпион, не член антисоветской организации, в чём меня обвиняют, основываясь на клеветнических заявлениях. Я незапятнанный ничем старый большевик, честно боровшийся (без малого) 40 лет в рядах Партии на благо и счастье народа…

…Теперь мне, 62-летнему старику, следователи угрожают ещё более тяжкими и жестокими и унизительными мерами физического воздействия.

…у меня нет выхода. Я бессилен отвратить от себя надвигающиеся новые, тяжкие удары.

Отец народов читая смеется: не признался еще враг народа? — Шпион со стажем, завербован еще до революции, товарищ Сталин. Агент царской охранки… злейший враг народа. — Работайте, товарищ Берия…