С окончательной гибелью коммунистической империи на россиян хлынул поток недоступной и скрываемой ранее информации. Благодаря этому разрушился навязываемый советской пропагандой стереотип об «устарелости» монархии.  На самом деле, самые передовые, процветающие и успешные страны современного мира именно монархии. Это Бельгия, Великобритания, Дания, Испания, Швеция, самая высокотехнологичная страна мира Япония и еще ряд других не менее успешных стран.  Поэтому в последние годы вопросы о монархическом движении и о монархии всё больше занимают умы передовой части российского общества и честный, ответственный и патриотиотический взгляд на российскую действительность непрерывно увеличивает число сторонников монархии как общественного строя.

Конечно, есть и такие, кто смирился с существующим положением вещей, многие не приемлют для себя ничего нового. Они не хотят ничего менять не потому, что нынешнее устраивает, а потому что им лень что то делать. Даже идеологи коммунизма признают, что из идеи создания счастливой, зажиточной и равной для всех жизни ничего не вышло, а страна погрязла в бездуховности и нищете. Те же, кто не разучился мыслить, анализировать и сопоставлять факты, наверняка задумывались над тем фактом, что в это же время многие процветающие европейские страны сохранили монархию, как стержень, объединяющий все слои общества.

Монархическое движение в России родилось не сегодня. Еще в начале XX века, в результате возникшей политической обстановки, появились монархические партии и организации – как ответ на интеллигентские «шатания» и бюрократическое перерождение, как ответ на угрозу ослабления традиций и закона, устойчивости власти и социально-хозяйственного строя в стране.

***

Несмотря на то, что начало XX века сопровождалось необыкновенным подъемом, а искусство «Серебряного Века» обогатило весь мир, в это же время возникло много последователей утопических теорий, призывающих – «Мы наш, мы новый мир построим». Впрочем, интеллигенция «меняла вехи» не с момента написания Тургеневым романа «Отцы и дети», а с самого момента своего рождения.

Не зря говорят, что умом Россию не понять — в числе прочих российских контрастов и противоречий, интеллигенция была самым неустойчивым и бросающимся в крайности социальным слоем, что особенно видно на фоне исторически последовательных и достаточно консервативных устоев жизни страны. Каждый монархист знает, что история русского народа определяется самим русским характером и духовностью, и если заглянуть в эту историю, мы увидим, что три вехи, веками поддерживающие устойчивость и уклад всей национальной жизни в России, это Монархия, Церковь и Народ.

Беда и ошибка русской интеллигенции была в ее оторванности от своего народа, в начале XX века его интересы она понимала сквозь призму интересов определенных сословий и личностей, лишь прикрывавшихся интересами России и доказывавшими что Карл Маркс лучше, чем сам этот народ знает, в чем народные интересы заключаются. Но если бы не трагически искалеченные затяжной войной условия, не вечные метания в поисках истины, она никогда не пошла бы на поводу у нерусской философии, предлагавшей русским людям жить по чужеродным патентам переустройства тысячелетней государственности. Именно в таких условиях монархическая партия России пыталась отстоять исторически сложившиеся устои российского самодержавия.

***

Вся история русской монархии – это попытка построения государства в первую очередь на моральных основах, а не на юридических или экономических законах, как это было в европейских монархиях, объединенных с российской короной лишь общим названием строя. Разумеется, монархия не была специфически русским изобретением, а органически рождалась от самого первобытного уровня развития общества до выражения воли всей нации. В России она религиозно была оформлена в православие, а политически — в монархическую Империю.

Даже на примере манифеста отмены крепостного права мы видим, что русская монархия была выразительницей воли и совести нации, а не правящей верхушки, и сегодня монархическая партия старается возродить такое положение вещей.

Можно сказать, что русский народ в муках выстрадал монархическую власть, наиболее близкую к идеальной, — классическую российскую монархию, основанную на собственном историческом пути и берущую начало еще в Византии.

Но если Византия была империей без основополагающей нации, то Российская Империя со времен списков «начальной летописи» возводилась по национальному признаку. Поэтому никакие рецепты и мерки, заимствованные извне, никакие чужеродные программы и идеологии неприменимы для истинного русского монархиста и для путей нашей государственности, для русской культуры и русской национальности.

***

К началу XX века подавляющее число населения России составляло крестьянство, тем не менее, при поддержке самодержавия в стране усиленно развивалась промышленность — темпы промышленного роста, железнодорожного строительства и интенсивного экономического развития России были самыми высокими в мире. Был введен золотой стандарт и быстрыми темпами строилась Транссибирская магистраль. Если в 1905 году крестьянство владело около 62% земли, то к 1916 году доля земли, находившейся в частном владении у крестьян, достигло девяноста процентов.

В мировом сельском хозяйстве Российская Империя занимала господствующие позиции, став первой в мире по валовому сбору и экспорту зерновых и по производству и экспорту сливочного масла. После кризиса 1900-1903 годов по общему объёму индустриального производства Россия не только сравнялась с Францией, но и опережала ее по нескольким показателям, превосходила США и Германию по масштабам концентрации промышленного производства.

Конечно, не обязательно быть монархистом и русским патриотом, для того, чтобы гордиться вологодским маслом как мировым брендом, но монархическая партия с особой гордостью может привести слова президента США Уильяма Тафта, сказанные им еще за два года до Первой мировой войны. Он сказал представителям российской прессы — «Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким не может похвастаться ни одно демократическое государство».

***

Российская монархия пала жертвой не столько внешней агрессии, сколько накопившихся внутри державы социальных противоречий. Об этой опасности монархическая партия предупреждала еще до начала военных событий, видя, что меняющаяся страна исторически переросла собственный правящий слой, покоящийся на сословиях и бюрократии, что этот слой общества социально выродился, а самодержавие, оказавшись без аппарата власти, очутилось в трясине предательства царя и всего народа.

Если бы не трагическая цепь событий, которые привели страну к февралю 1917 года, а в октябре — к его логическому продолжению, то Россия имела бы сегодня совсем другую культуру и государственность. Как признавал Эдмон Тери, отнюдь не монархист и редактор французского буржуазного журнала «Economiste Europeen», — «Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой, как в политическом, так и в финансовом и экономическом отношениях».

Нужно сказать, что когда на протяжении всех 20-х годов экономика стран Запада находилась на подъеме, когда Европа и США вступили в полосу нормализации жизни, стабилизации и экономического роста, получившие власть ниспровергатели самодержавия так и не смогли выйти даже на показатели кризисного для России 1902 года. Они метались в крайностях от военного коммунизма до НЭПа, плодя хозяйственную разруху и социальную напряженность.

***

И теперь, когда мы видим в России удручающую картину всеобщего взаимного непонимания, слепоты политиков и разобщения лучших сил общества, духовной и нравственной пустоты, российская монархическая партия утверждает — для возрождения России нужен подлинный народный вождь и объединяющий все слои населения Символ власти. Лишь через историческую сакральную форму законной монархии возможен духовный подъем русского народа, сплочение лучших людей страны и подлинное возрождение святой Руси.

Иван Семенов