Ключевое место в истории Первой русской революции занимает 9 января 1905 года. Событие, более известное как «Кровавое воскресенье» достаточно активно эксплуатировалось в советской пропаганде. Фактически , история данного события была представлена «мирным шествием русского народа к царю, который, будучи «злодеем кровавым» расстрелял много тысяч русского народа». Нетрудно догадаться, что это никогда не соответствовало действительности. Сегодня попробуем углубится в историю и очистить эту дату от нагромождений пропагандистской лжи. Начать стоит с конца осени 1904 года. На фоне военных неудач России в войне с Японией накаляется градус противоречий между властью и народом. Недоверие по отношению к власти подогревают революционные провокаторы и действующее в Петербурге «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» , возглавляемое священником Гапоном. Революционные настроения охотно поддерживаются извне. Так, в подготовке событий 1905 года замешаны такие лица как Пинхус Гапон (впоследствии помогал Ленину с пломбированными вагонами) и Акаси Мотодзиро – японский разведчик, помогавший русским революционерам с поставками оружия.
Даже термин «Кровавое воскресенье» не имеет под собой русских корней. Этот термин появился в тот же день, 9 января 1905 года в английских газетах. Это как минимум намекает на четкую последовательность действий, которые готовились задолго до начала восстания.
Итак, перейдем непосредственно к подготовке шествия. Идет русско-японская война, и Путиловский завод выполняет важный военный заказ. 3 января 1905 года начинается забастовка по причине, якобы, «массовых увольнений рабочих». Здесь важно понять, как происходят эти «массовые увольнения». Революционные элементы устраиваются на завод, вливаются в коллектив, а затем начинают игнорировать работу, за что и получают увольнение. Однако другие рабочие расценивают это как несанкционированное посягательство на труд «братишки», начинается бунт. Используется принцип цепной передачи: рабочие с одного завода врываются на другой и агитируют за забастовку; к тем, кто отказывается бастовать, применяются угрозы и физический террор.
Об этом министр Юстиции Муравьев писал министру внутренних дел Святополк-Мирскому: «На некоторых заводах сегодня утром рабочие хотели приступить к работам, но к ним пришли с соседних заводов и убедили прекратить работы. После чего и началась забастовка». Однако в целом, изначально, власти смотрели на предстоящее шествие совершенно спокойно, учитывая тот факт, что его, вроде как, организовывал священник. Такое лояльное отношение продлилось вплоть до 7 января. Итак, через сутки, уже 4 января, к забастовке присоеденились Обуховский и Невский заводы. Начался массовый тираж агитационных материалов от Петербургского комитета РСДРП. Материалы, как правило, распространялись в среде военных заводов, то есть тех заводов, которые выполняли военные заказы для нужд русско-японской войны. Преимущественно среди рабочих франко-русского судостроительного завода. Сорвать военные заказы – главная цель забастовок.
Через двое суток, 6 января, произошло ключевое событие во всей этой истории – Николай II покинул Петербург. Это общеизвестный факт, однако немногие знают, почему Царь принял такое решение. Дело в том, что 6 января на него было совершено покушение, которое так описал генерал А.А Молосолов: «В день Крещения, 6 января, Государь с блестящей свитой, предшествуемый духовенством и митрополитом, вышел из Зимнего Дворца и отправился к беседке, устроенной на Неве, где происходило водосвятие. Началась торжественная служба, и был дан с Петропавловской крепости обычный салют орудийными выстрелами. Во время салюта неожиданно для всех упали — как на павильон, так и на фасад Зимнего Дворца — крупные картечные пули. В беседке было насчитано около 5 пуль, из коих одна упала совсем рядом с Государем. Ни Император и никто другой из свиты не дрогнули… Только пред самым уходом я и еще несколько лиц свиты подняли с пола павильона по одной пуле. Крестный ход возвратился в Зимний Дворец, и, проходя мимо Николаевского зала, мы увидали несколько разбитых оконных стекол. Кто-то из начальствующих лиц Петербургского округа подошел к Государю и объяснил, что в дуле одного из орудий оказался забытый
картечный снаряд. Государь молча прошел дальше…». Государь, не подавая виду, после запланированного приема иностранных дипломатов уехал с семьей в Царское Село. Однако не смотря на это, Петербургский комитет РСДРП распространяет информацию о том, что Царь сам зовет народ к себе, чтобы он (народ) помог Царю в борьбе с «барами да дворянами, которые не дают управлять страной», поэтому рабочие готовились к этому дню основательно. Для них это был праздник. Многие собирались взять с собой детей, а к тому же «крестный ход» обещал возглавить священник, которого по традиции всегда почитали в русском обществе.
Тогда и была подготовлена та самая петиция, которую «рабочие» собирались нести Царю. Примечательно то, что после каждой «просьбы» в скобках писали слово «НЕМЕДЛЕННО». Через сутки, уже 7 января, правительству стало известно содержание петиции. Министерство внутренних дел было шокировано тоном петиции, которая по сути являлась революционной провокацией. Здесь важно подчеркнуть то, что рабочие не были заинтересованы в революции и политических преобразованиях, а собрались к Царю только лишь с экономическими просьбами. Однако это не помешало эсерам на собрании 8 января составить новую, чисто революционную петицию. Данную петицию было решено не оглашать перед рабочими. Под петицией подписались от лица «жителей Санкт-Петербурга разных сословий», а не только лишь рабочих. В тексте петиции появились новые требования : «Повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих… Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания. И для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба… Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы еще и другие: немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические… убеждения; немедленное объявление свободы слова, печати, свободы собраний; ответственность министров перед народом и гарантия законности правления; отделение церкви от государства».
Как вообще отделение церкви от государства может заботить простого мужика с завода? Неужели рабочие собрались контролировать действия Царя и министров? Итак, в самый последний момент, вместо принятых и поддерживаемых рабочими экономических требований, появляется петиция, составленная якобы тоже от имени рабочих, но содержащая экстремистские требования общегосударственных реформ, созыва Учредительного собрания, политического изменения государственного строя. Все пункты, известные рабочим и реально поддерживаемые ими, переносятся в заключение.
Начальник Петербургской «охранки» Кременецкий 8 января писал: «По полученным сведениям, предполагаемым на завтра шествием рабочих намерены воспользоваться революционные организации…Социалисты-революционеры намерены воспользоваться беспорядком, чтобы разграбить оружейные магазины. Сегодня во время собрания рабочих в нарвском отделе туда явился агитатор, но был избит рабочими».
На совещании с меньшевиками Гапон произнес речь, в которой так же говорилось : «…если нас будут бить, мы ответим тем же, будут жертвы… Устроим баррикады, разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму, займем телефон и телеграф – словом, устроим революцию…». Позже Гапон вспоминал о своей речи : «В заключение я спросил, есть ли у них оружие, но социал-демократы ответили мне, что у них нет, а социал-революционеры – что у них есть несколько револьверов, из которых, как я понял, они приготовились стрелять в войска». Питерский комитет РСДРП выпускает призывы к рабочим и солдатам. Одних призывали на баррикады, других не стрелять по тем, кто на баррикадах.
Тогда Гапоном занялся Священный Синод. От имени Синода митрополит Антоний трижды вызывал к себе Гапона и требовал объяснения относительно его революционной деятельности, которая не совместима с его
священным саном, однако Гапон не явился к митрополиту. После этого был отдан приказ об аресте Гапона, но тщетно, он скрылся, а остановить огромную лавину уже невозможно – революционные провокаторы поработали на славу. 9 января на встречу с Царем готовы выйти сотни тысяч людей. Отменить ее нельзя: газеты не выходили. И вплоть до позднего вечера накануне 9 января сотни агитаторов ходили по рабочим районам, возбуждая людей, приглашая на встречу с Царем, который находился в Царском Селе. И если рабочие засыпали с мыслью о завтрашнем празднике, то революционеры – с мыслью о завтрашней бойне.
Власти Петербурга поздно вечером 8 января устроили совещание. Было понятно – шествие предотвратить не удастся.
Теперь главная задача состояла в том, чтобы не пустить рабочих в центр города, где на проспектах и переулках могли начаться давки и беспорядки, гибель людей. Никто даже не думал о том, чтобы защищать Царя. Все помнили Ходынскую трагедию. В центр стягивались казаки с приказом не пускать людей, оружие применять только в ответ. Флаги по всему Петербургу были спущены.
Утро , 9 января. Народ занимает свои места в шествии. Шествии, характер которого изначально был революционным. Гапон постоянно выкрикивал из толпы: «Если нам будет отказано, то у нас нет больше Царя». Позже, в интервью газетчикам он описывал свои действия так: «Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер. Процессия двигалась под мощное пение “Спаси, Господи, люди Твоя”, причем, когда доходило до слов “Императору нашему Николаю Александровичу”, то представители социалистических партий неизменно заменяли их словами “спаси Георгия Аполлоновича”, а другие повторяли “смерть или свобода”. Процессия шла сплошной массой, а когда процессия двинулась, полиция не только не препятствовала нам, но сама без шапок шла вместе с нами…». Из приведенного выше описания понятно, что вся православно-
монархическая атрибутика в этом шествии сочеталась с весьма активным стремлением революционных партий, участвовавших в нем, направить действия рабочих по пути их жесткого противостояния с представителями власти, даже несмотря на то, что среди рабочих присутствовали женщины и дети. В каждой колонне рабочих был свой представитель революционной организации (всего их было 11). Боевая организация эсеров готовила оружие. Представители РСДРП готовили агитаторов и знаменосцев. С каждым агитатором был защитник (по факту – вооруженный бандит).
Первая встреча рабочих с войсками произошла в 12 часов дня возле Нарвских ворот.
3 тысячи рабочих двигались по Петергофскому шоссе к Триумфальным воротам, неся с собой хоругви и портреты Царя. На встречу им вышли полицейские, которые уговаривали их не идти в центр города, так как они могут создать опасную ситуацию.
Но все увещания не превели к какому-либо результату. Тогда за дело принялся более мощный по виду эскадрон Конно-Гренадерского полка, но в этот момент выстрелом из толпы был тяжело ранен поручик Жолткевич, а околоточный надзиратель убит. Толпа начала рассекаться, выстрелы из нее слышались все чаще. Взводному унтер-офицеру был нанесен удар крестом в голову.
В итоге мы видим, что первые выстрелы прозвучали вовсе не со стороны полиции, а со стороны толпы. Первыми жертвами стали не рабочие, а военные.
Вскоре бойцы эскадрона Конно-Гренадерского полка начали давать ответные залпы, коих было сделано более 5, после чего толпа повернула назад. Более 40 человек были убиты и ранены. Всем им была оказана немедленная помощь. Раненые были размещены в Александровской, Алафузовской и Обуховской больницах.
По такому же сценарию развивались события на Шлиссельбургском тракте. На Васильевском острове, где толпа изначально вела себя крайне агрессивно. Толпа, возглавляемая революционером Давыдовым, захватила оружейную мастерскую. Полицейское управление Васильевского острова было разгромлено. Появились красные знамена и лозунги –»Долой Самодержавие!», «Да здравствует Революция!».
Генерал-майор Самгин докладывал: «Около 1 часа дня толпа на 4-й линии, значительно увеличившись в числе, стала устраивать проволочные заграждения, строить баррикады и выкидывать красные флаги. Роты двинулись вперед. (…) Во время движения рот из дома №35 по 4-й линии, а также из строящегося дома напротив него, бросались кирпичи, камни и были произведены выстрелы. На Малом проспекте толпа сплотилась и стала стрелять. Тогда одной полуротой 89-го пех. Беломорского полка было произведено 3 залпа. (…) Во время этих действий был арестован один студент, обращавшийся к солдатам с вызывающей речью, и при нем был найден заряженный револьвер. Во время действий войск на Васильевском острове, войсками было задержано за грабеж и вооруженное сопротивление 163 человека».
Не правда ли, эта картина разнится с той, что нам рисовали советские историки? В советских учебниках по истории не упомянались 163 вооруженных боевика. Наибольшее количество жертв полицейские понесли именно на Васильевком острове. Всё это прямым текстом говорит нам о том, что любые утверждения о «мирной» демонстрации – ложь. Среди пострадавших со стороны властей были двое городовых, генерал-майор. Убит пристав.
Боевики были во всех рабочих колоннах, поэтому «выцеливать» их было невозможно. Толпа слишком велика. В некоторых местах революционных элементов было крайне мало, поэтому офицеры смогли избежать кровопролития. Так, в районе Александро-Невской и Рождественской лавры никаких жертв и столкновений не было.
В общей сложности ни одна колонна не смогла пересечь Невы. Даже самая крупная, Гапоновская, была рассеяна у Обводного канала. Многие спрашивают, а что было бы, если бы Государь был бы в городе и принял петицию?
Теперь, когда мы знаем истинную правду о восстании, мы можем ответить на этот вопрос.
Здесь важно вспомнить покушение на Императора 6 января, о котором мы писали выше. На этот раз сценарий был почти такой же. Колонны, включавшие в себя революционеров-террористов, выходили на Дворцовую площадь. Император бы вышел на встречу к ним и… получил бы пулю. Далее – захват Зимнего и установление в стране анархии и это при том, что идет война с Японией. Об этом свидетельствуют и рассказы Гапона газетчикам. Однажды его спросили: «А что если бы Николай II вышел к народу и принял петицию?», на что Гапон ответил:
«Убили бы, убилы в полминуты Государя!» Впоследствие он даже призывал: « Министров, градоначальников, губернаторов, исправников, городовых, полицейских, стражников, жандармов и шпионов, генералов и офицеров, приказывающих в вас стрелять – убивайте… Все меры, чтобы у вас были вовремя настоящее оружие и динамит, знайте, приняты… На войну идти отказывайтесь… По указанию боевого комитета восставайте… Водопроводы, газопроводы, телефоны, телеграф, освещение, конки, трамваи, железные дороги уничтожайте…». Император тут же отреагировал на события в Петербурге. Министры Святополк-Мирский и Муравьев были отправлены в отставку. Новым генерал-губернатором был назначен Трепов, который в тот же день успокоил столицу. По приезду из Царского Села 19 января государь встретился с депутацией петербургских рабочих. Он обратился к рабочей делегации со следующей речью: «Прискорбные события с печальными, но неизбежными последствиями смуты, произошли от того, что вы дали ввести себя в заблуждение и обман изменникам и врагам нашей Родины. Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить».
Гапон, кстати, был лишен церковного звания. Впоследствии был повешен своими же дружками на даче.
Так завершился «первый залп» русской революции 1905-1907 гг.
По итогу, в демонстрациях 9 января приняло участие около 140 тысяч человек, из которых по официальным источникам того времени было убито 96 человек, 233 – ранено. Имена всех погибших появились в прессе уже на следующий день. Всех их похоронили за казенный счет. Из личных средств Царь выдал всем семьям погибших денежные компенсации, в среднем – 1500 рублей, при том, что хорошую корову тогда можно было купить за 25 рублей.
Неожиданно для всех в тот же день по стране поползли слухи о том, что на самом деле погибло и ранено около пяти тысяч человек. Этот факт крайне интересен для исследователей, по скольку эти цифры были взяты из свежих оппозиционных газет, которые были, судя по всему отпечатаны заранее и надеялись именно на 5000 жертв среди населения.
Например, в статье В. И. Ленина, опубликованной 18 января 1905 года в газете «Вперед», приводится получившая впоследствии широкое хождение в советской историографии цифра в 4 600 убитых и раненых.
Согласно результатам исследования, выполненного доктором исторических наук А. Н. Зашихиным в 2008 году, оснований для признания этой цифры достоверной нет.
Подобные завышенные цифры сообщали, в основном иностранные агентства (пресса). Так, британское агентство «Лаффан» сообщало о 2000 убитых и 5000 раненых, газета «Дейли мейл» — о более 2000 убитых и 5000 раненых, а газета «Стандард» — о 2000—3000 убитых и 7000—8000 раненых.
Впоследствии все эти сведения также не подтвердились.
Таким образом, гипотеза о последовательности и плановости действий 9 января 1905 года полностью подтверждается. События 9 января со всеми из него вытекающими – обыкновенная революционная акция на крови мирных жителей. Однако, несмотря на такие прозрения, тщательно готовившаяся провокация под названием «Кровавое воскресенье» дала свои плоды: в 1905 году Российскую империю потрясли сильнейшие революционные волнения.
Позже эти революционные волнения назовут «Первой цветной революцией».
Гапон, к слову, был популярной фигурой у газетчиков: за интервью с ним «Таймс» платила золотом, каждая страница его писем стоила сотни франков. Его портреты выставлялись в витринах магазинов, его принимали в различных домах. Однако купался в лучах славы Гапон не долго, и 28 марта 1906 года был обнаружен повешеным на даче в Озерках группой эсеров.
Многие участники той демонстрации со временем разобрались в сути этой провокации Гапона и эсеров.
Так, известно письмо рабочего Андрея Ивановича Агапова, (участника событий 9 января) в газету «Новое время» (в августе 1905 г.), в котором он, обращаясь к зачинщикам этой провокации, писал:
«…Вы обманули нас и сделали рабочих, верноподданных царя — бунтовщиками. Вы подвели нас под пули намеренно, вы знали, что это будет. Вы знали, что написано в петиции якобы от нашего имени изменником Гапоном и его бандой. А мы не знали, а если бы знали, то не только никуда бы не пошли, но разорвали бы вас в клочья вместе с Гапоном, своими руками».
Источник : Неопубликованное письмо московского слесаря. (1905)//Источник. Приложение к российскому историко-публицистическому журналу «Родина». 1997. №1. С. 67
«БЕЛЫЙ СВЕТОЧ», Журнал русских монархистов.
Комментарии: