Первый редактор основанного им «Земледельческого журнала» способствовал развитию в России новых отраслей сельского хозяйства: производства сахарной свеклы, шелководства, переработки картофеля, мериносового овцеводства. Сам при этом не был специалистом ни в одной отрасли сельского хозяйства, но умел так подать материал, что он становился понятным и полезным каждому. И такая интересная деталь: благодаря ему зимней одеждой русского крестьянина стала дубленка, позже вошедшая в арсенал мировой моды.

СОБЫТИЯ:

34–летний Горький к этому времени, хоть и заслужил честь быть избранным академиком, которой его скандально лишил император НИКОЛАЙ II, мог считаться популярным молодым писателем. Теперь же он стал мировой знаменитостью. До него никто так мгновенно не достигал такой славы. В этот год он впервые обратился к новому для себя жанру: первая пьеса «Мещане» была запрещена цензурой, в боях с которой пришлось отстаивать и «На дне». Горький первоначально дал пьесе имя «На дне жизни» и сократил его по совету Немировича–Данченко. Исходный замысел претерпел серьезные изменения: первоначально с наступлением весны обитатели ночлежки выходили на солнце, пели песни и забывали о ненависти друг к другу. В готовом варианте каждый из актов кончался смертью одного из героев.

«Человек! Это звучит гордо!» — эту мысль автор вложил в уста главного персонажа пьесы Сатина. Его Горький писал с босяка, который пострадал из–за самоотверженной любви к сестре. Та была замужем за почтовым чиновником, который растратил казенные деньги, и ему грозила Сибирь. Брат достал деньги и спас проворовавшегося, но тот его оклеветал. В гневе прообраз Сатина ударил предателя бутылкой по голове, убил его и был сослан. Его сестра умерла. Каторжанин, отбыв срок, занимался тем, что ходил с распахнутой голой грудью по Нижнему Новгороду с протянутой рукой и на французском языке просил милостыню у дам, которые ему охотно подавали за его живописный, романтический вид.

Сыграть таких персонажей было непросто даже актерам Художественного театра. Сатина играл сам Станиславский, Барона — Василий КАЧАЛОВ, Луку — Иван МОСКВИН, Настю — Ольга КНИППЕР. Чтобы понять суть обитателей дна, постановщики и актеры в сопровождении писателя Владимира ГИЛЯРОВСКОГО отправились на Хитров рынок. После нескольких проверок их провели в большую ночлежку — «мозг» Хитровки. Ее обитатели показались артистам милыми, приветливыми и гостеприимными людьми. Когда же была выставлена на стол закуска, то есть водка с колбасой, начался пир. Узнав цель прихода, босяки растрогались до слез: «Какой чести удостоились!»

Но стоило только художнику театра о чем–то неодобрительно отозваться, что тогда поднялось! Люди перестали владеть собой и озверели. Посыпались ругательства, схватили — кто бутылку, кто табурет, замахнулись и ринулись на художника. Еще миг — и не уцелел бы. Спас всех дядя Гиляй, крикнувший громоподобным голосом пятиэтажную ругань, ошеломив сложностью ее конструкции не только актеров, но и ночлежников. Они остолбенели от неожиданности, восторга и эстетического удовлетворения. Настроение сразу изменилось. Начался бешеный смех, аплодисменты, овации, поздравления и благодарности за гениальное ругательство, которое спасло гостей от смерти или увечья.

Рассказавший эту историю Станиславский говорит, что экскурсия на Хитров рынок лучше, чем всякие беседы о пьесе или ее анализ, разбудила его фантазию и творческое чувство. Теперь, делая чертежи и мизансцены или показывая артистам ту или иную сцену, он руководствовался живыми воспоминаниями, а не выдумкой, не предположением. Главный же результат экскурсии заключался в том, что она помогла почувствовать внутренний смысл пьесы. «Свобода — во что бы то ни стало!» — вот ее духовная сущность. Та свобода, ради которой люди опускаются на дно жизни, не ведая того, что там они становятся рабами.

(Продолжение следует.)