По легенде, кровь и вода, истекшие из ребра распятого Христа – «нового Адама» – прободённого копьем римского сотника Гая Кассия Лонгина, с целью убедиться в смерти осуждённого на крестную муку, пролившись на кости «ветхого Адама», чудесным образом омыли его от грехов, что явилось символическим прообразом последовавшего вслед за тем в течение трёх дней – с пятницы до воскресенья – сошествия Христа во ад, с целью вывести оттуда в рай ветхозаветных праведников, начиная с Праотца Адама.
Поэтому символ «Адамовой головы», вошел в христианскую и, в том числе, православную религиозную символику как знак жертвенной смерти во имя грядущего спасения через воскресение к вечной жизни. Вот почему «Адамова голова» украшает не только распятия в христианских храмах – своеобразные «модели Голгофы» — но и нательные кресты, и облачения схимников – монахов, принявших сугубый постриг, как бы «заживо легших в гроб», дабы возродиться из него к жизни вечной.
Когда объединённые дружины Святого Благоверного Великого князя Московского Дмитрия Ивановича, за свою великую победу в 1380 году прозванного Донским, вышли под черным знаменем с золотым ликом Всемилостивого Спаса на бой с Ордой на Куликово поле, начало сражению положил поединок ордынского богатыря Челубея с иноком Свято-Троицкого монастыря Александром (Пересветом), на которого сам Святой Преподобный Сергий Радонежский надел перед походом схиму… разумеется, украшенную, как и полагалось, образом Голгофского креста с «мертвой головой» — черепом и костями! Инок Александр-Пересвет погиб, но поразил и нехристя, упав на него сверху, чем засвидетельствовал свою победу и вселил веру в победу в сердца всех русских ратников.
Так всецело оправдался символический смысл эмблемы «черепа и костей», вкладываемый в неё христианами, причем не только русскими и не только православными: «Смертью смерть поправ»!
Присутствовала эмблема человеческих черепа и костей и в символике «вольных (свободных) каменщиков» (франкмасонов), толковавших их как символ не только головы Адама, но и головы Великого Мастера Хирама Авия (Хирама Абиффа. Адонирама), строителя Соломонова Храма Единому Богу в Иерусалиме, убитого своими неверными подмастерьями, которым «сын вдовы» отказался сообщить «слово мастера». Но разве есть хоть один религиозный, национальный или иной символ, который бы не был присвоен вездесущими «вольными каменщиками», всегда склонными приписывать себе ведущую роль в истории и развитии человечества?!..
На протяжении человеческой истории эмблема «Адамовой (мертвой) головы» использовалась в британских, французских, финских, болгарских, венгерских, австрийских, итальянских и польских войсках, преимущественно в кавалерии, авиации, огнемётных, штурмовых и танковых частях, в частях особого назначения армии США и т.д. В германских государствах Пруссии и Брауншвейге издавна существовали кавалерийские и пехотные части с эмблемами в виде черепа и костей на головных уборах. С середины XVIII века символика смерти стала особенно популярной в армиях стран Западной Европы.
Романтическая мода того времени диктует армии необходимость добавлять к привычной символике и военным атрибутам еще и череп над скрещёнными костями в сочетании с чёрным, красным и белым цветами отделки мундиров.
Тем самым, кстати, была заложена основа позднейших русских и германских «частей смерти» и «ударных частей» — например, корниловцев (имевших чёрно-красные фуражки с серебряным черепом и костями, чёрные мундиры с белыми кантами, чёрно-красные погоны с серебряной «Адамовой головой» и белыми выпушками, нашивку с черепом и костями на плече, серебряные кольца с черепом, чёрно-красное знамя с белой «Адамовой головой» и т.д.).
«Адамова голова» была эмблемой «гусар смерти» (hussards de la mort) французских эмигрантов-роялистов, боровшихся против революционного режима, в том числе в рядах российских войск, что, несомненно, повлияло, например, и на символику русского 5-го гусарского Александрийского полка («чёрных» или «бессмертных» гусар, как их называли, о которых еще пойдет речь далее). Интересно, что свои «гусары смерти» (hussards de la mort) имелись и в противостоявшей роялистам — сторонникам свергнутой с престола королевской династии Бурбонов — французской республиканской армии (они носили на рукавах своих черно-былых доломанов и ментиков, а также на своих черно-белых головных уборах и ташках белые изображения человеческого черепа и костей). Впервые же символика «смерти-бессмертия» была засвидетельствована в Русской Императорской Армии во время Отечественной войны 1812 года в одном из конных полков Петербургского ополчения, называвшемся «Смертоносным» или «Бессмертным» полком. На головных уборах чинов этой волонтерской военной части крепился серебряный череп над скрещенными костями. И опять-таки, как следует из самого названия полка, необходимо рассматривать эту символику (во всяком случае, применительно к русским войскам) не столько как символику смерти, сколько как символику бессмертия.
В ходе Освободительных заграничных походов 1813-1814 годов русским воинам приходилось сражаться против разноплеменных войск императора французов, короля Италии, проектора Рейнского союза и прочая и прочая и прочая Наполеона I Бонапарта бок о бок с пруссаками. Именно тогда один из лучших регулярных полков русской кавалерии – упомянутый выше Александрийский гусарский – начал использовать, хотя поначалу и неофициально, символику «смерти-бессмертия».
Известен эпизод, когда прусский фельдмаршал Гебгард Леберехт фон Блюхер, перепутав в пороховом дыму сражения из-за сходства формы русских «чёрных» гусар-александрийцев с прусскими «чёрными» лейб-гусарами подъехал к «александрийцам» и приветствовал их, как «гусар смерти» (прусских лейб-гусар с «Адамовой головой на шапках»). На это командир «александрийцев» князь В. Г. Мадатов ответил Блюхеру, что они – не «гусары смерти», а «бессмертные гусары». С тех пор «черепа и кости» использовались «александрийцами» везде, где только было возможно – вплоть до посуды в Офицерском собрании и фонарей в виде черепов на нем же. Впрочем, официально герб на головных уборах в виде черепа и костей был официально установлен для «александрийцев» Государем Императором Николаем II лишь в начале ХХ века. С тех пор череп и кости украшали меховые шапки и нагрудные полковые знаки «александрийцев» на «законных» основаниях.
1-й эскадрон Ея Величества 5-го гусарского Александрийского полка имел значок «весь чёрный с серебряной Адамовой головой (полковой эмблемой), с рамкой из серебряного гусарского галуна; 2-й эскадрон – значок «весь чёрный, с серебряной Адамовой головой».
«Адамова голова» украшала также тульи фуражек чинов 4-го гусарского Мариупольского полка и черный значок 17-го Донского («Баклановского») казачьего полка Русской Императорской Армии. Характерно, что на этом вышитом руками православных монахинь знамени генерала Я. П. Бакланова, героя покорения Кавказа, череп и кости были обрамлены девизом, представляющим собой не что иное, как заключительные слова христианского Символа Веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».
Именно такой смысл вкладывало в эмблему «мертвой головы» православное христолюбивое российское воинство, так что правомерность использования «черепа и костей» в русской военной символике никого из тогдашних ревнителей Православия не смущало.
В период разразившейся 1 августа 1914 года Великой, или Второй Отечественной войны особой популярностью эмблема «мертвой головы» пользовалась в молодой, но уже прославившей себя многочисленными подвигами русской военной авиации. Было принято решение установить, в качестве дополнительной награды, или знака отличия, для лётчиков, сбивавших вражеские аэропланы, георгиевскую планку, на которой черепами со скрещенными костями отмечать число уничтоженных самолетов: золотыми черепами – десятки, серебряными черепами – единицы. Многие из подобных проектов воплотились в жизнь, сохранились подобные знаки, равно как и другие, в форме «мёртвой головы», наложенной на пропеллер самолета.
«Адамова голова» (вместе с надписью «Всадники, несите смерть Германии») украшала знамя прославившегося в годы Великой войны конно-партизанского отряда атамана Пунина, в чьих рядах наводили страх на германцев и австрийцев многие будущие герои Белого движения. Отряд Пунина был одним из наиболее известных русских партизанских формирований Великой войны. Кстати говоря, именно с отряда атамана Пунина ведут свою историю современные российские подразделения специального назначения. «Адамоголовый» партизанский отряд был сформирован штабом Северного фронта по предложению поручика 8-го Финляндского стрелкового полка Л. Н. Пунина, ставшего командиром (атаманом) этого отряда. Официальной датой формирования считается 26 ноября 1915 года — День Георгиевских кавалеров. Дата была выбрана отнюдь не случайно. Большинство офицеров и нижних чинов отряда Пунина (включая и его самого) были Георгиевскими кавалерами. Отряд Пунина был многонациональным и многоязычным. Кроме великороссов, белорусов, малороссов и бурятов, в его состав входило 37 латышей. 42 чина отряда владели польским,15 — немецким, 9 — литовским языком. В отряд входило 10 офицеров, в том числе — сотник барон Р. Ф. фон Унгерн-Штернберг, командовавший 3-м эскадроном (ноябрь 1915 — август 1916), ротмистр С. Н. Булак-Балахович и его брат поручик Ю. Н. Булак-Балахович, корнет Г. Домбровский. Кроме того, в состав партизанского отряда Пунина входили 17 урядников и унтер-офицеров, 296 казаков и рядовых. Среди специалистов были: семь подрывников, восемь телефонистов, четыре телеграфиста, шесть кузнецов, три ветеринара, пять фельдшеров и три врача. Конно-горное орудие обслуживали 20 человек. Сестрой милосердия в отряде Л. Н. Пунина служила его сестра Зинаида, вышедшая в 1917 году за своего сослуживца Ю. Н. Булака-Балаховича. На момент сформирования часть под командованием Пунина официально именовалась «Отрядом Особой важности штаба Северного фронта».
Именно в память своей службы под «адамоголовым» знаменем отряда Пунина С.Н. Булак-Балахович ввел для чинов сформированного им из остатков «Отряда Особой важности имени Атамана Пунина» Лужицкого конно-партизанского полка кокарды, нагрудные знаки, а впоследствии — награды с «мертвой головой».
После Февральского переворота 1917 года самоубийственная политика Временного правительства (отмена смертной казни за воинские преступления, отдания чести, чинопочитания, назначение на фронт комиссаров и прочие благоглупости) привела к тому, что русская армия, дотоле спаянная железной дисциплиной и верностью Государю Императору, стала «расползаться по всем швам». В безуспешных попытках избежать военной катастрофы Временным правительством начали создаваться «ударные части», «части смерти», «революционные батальоны» и даже «отряды добровольцев из увечных воинов» (для награждения которых летом 1917 года даже был учрежден особый знак в виде «Адамовой головы» на чёрно-красной ленте!), призванные своим примером воодушевить остальные, менее стойкие войска, усердно разлагавшиеся (на немецкие денежки) красными агитаторами, и тем самым удержать фронт от распада.
Наибольшей известности среди них достигли, пожалуй, «Корниловский (первоначально — Славянский) ударный отряд» (выросший, в ходе Гражданской войны, до размеров целой ударной дивизии и послуживший костяком белой Добровольческой Армии – позднее «Вооруженных Сил Юга России») и «Женская боевая команда (позднее – батальон) смерти» М. Л. Бочкарёвой (прозванной «русской Жа;нной д’Арк»), защищавшая от большевиков Зимний дворец в октябре 1917 года. Но было сформировано и немало других аналогичных частей, не менее самоотверженно дравшихся за честь и славу исторической России на полях гражданской войны.
В их символике – на погонах, фуражках, папахах, жетонах и нарукавных щитках, наградах, знаменах, перстнях и нагрудных знаках корниловцев, анненковцев, дроздовцев, бойцов Сибирской полковника Пепеляева штурмовой бригады и Западной Добровольческой Армии генерала князя Авалова (Бермондта), отрядов ставшего атаманом бывшего пунинца С. Н. Булак-Балаховича, донских казаков-гундоровцев, 1-го Ревельского Русского офицерского партизанского отряда в составе Северного корпуса (впоследствии — Северо-Западной Армии) генерала Юденича, Железной бригады Чехословацкого Корпуса, ударников генерала Радолы Гайды и полковника Пепеляева штурмовой бригады Сибирской имени, а также многих других непременно присутствовала «мертвая голова» — как символ смерти и воскресения, причем та же самая идея нередко выражалась и чёрно-белой цветовой «схимнической» гаммой военной формы белогвардейских частей.
Как бы подчёркивая этот свой «крестоносно-монашеский» характер, русские белые воины нередко использовали в своей символике белый православный или мальтийский «кавалерский» («рыцарский») крест, а марковцы даже носили на поясе чёрные чётки-«лестовки» – нисколько не опасаясь соседства христианской символики с «черепом и костями»). И православные иереи служили молебны и благословляли их на правый бой, совершенно не смущаясь присутствием «зловещего символа».
При этом не следует забывать, что, если в эмблематике большевиков и их союзников-анархистов череп и кости всегда сопровождались призывами типа «Смерть всем, кто стоит на пути борьбы за свободу трудового народа», «Смерть мировой буржуазии и ее прихвостням» или «Капитал должен погибнуть», в эмблематике Белых Воинов «мертвая голова» всегда сопровождалась девизами, говорящими о готовности не убить кого-то, а умереть самим в борьбе за Родина и Свободу России.
ПРИМЕЧАНИЕ
В заголовке настоящей военно-исторической миниатюры мы поместили (в левом верхнем углу) фотографию русской ударницы с кокардой в виде наложенной на скрещенные мечи остриями вверх «Адамовой головы» на фуражке, датируемую летом 1917 года.
Комментарии: