СКОНЧАЛИСЬ:

ЕКАТЕРИНА II ВЕЛИКАЯ
(2.5.1729 — 1796),
российская императрица.

Ее 34-летнее царствование завершилось, если верить молве, из-за совета знахаря-проходимца принимать ванны для ног в холодной воде, вслед за чем последовал удар и 36-часовая агония.

Все ее правление основано на парадоксах и противоречиях. Начать с того, что у нее не было никаких прав на российский престол! Свергнув с него своего мужа — императора ПЕТРА III и фактически поощрив его скорое убийство, она узурпировала власть. Ничто не предвещало великой судьбы немецкой принцессе Софье Фредерике Августе Анхальт-Цербстской: ее княжеский род был столь захудалым, что о немецком периоде ее жизни ничего не известно. Ей не дали ни образования, ни воспитания, и даже встречавший во главе почетного караула в Риге ехавшую в Россию 14-летнюю невесту царевича барон Карл Фридрих Иероним фон МЮНХГАУЗЕН вряд ли мог вообразить, что перед ним будущая императрица. А она своими деяниями на благо России заслужила прозвание Великой!

Чистокровная немка столь усердно взялась за изучение русского языка, что довела себя до истощения, но потом во всем придворном окружении не оказалось никого, кто мог бы считать себя более русским, чем Екатерина. Наконец, личная жизнь императрицы, отраженная чередой фаворитов, была столь далекой от идеала, что стремление самых просвещенных умов Европы к общению с нею кажется каким-то недоразумением. Но итогом ее царствования стали присоединение Крыма и Польши и превращение России в мировую державу. Екатеринское время дало таких ярких личностей, как полководцы Григорий ПОТЕМКИН и Александр СУВОРОВ, дипломаты Никита ПАНИН и Александр БЕЗБОРОДКО, глава двух академий Екатерина ДАШКОВА, ученый Михаил ЛОМОНОСОВ, мыслитель Александр РАДИЩЕВ, просветитель Николай НОВИКОВ.

ПЁТР I писал на следующий день: «…учинили здешний народ елекцию нового гетмана, где все, как одними устами, выбрали Скоропадского, полковника стародубского: и тако проклятый Мазепа, кроме себе, худа никому не принес, ибо народом и имени его слышать не хотят».

Так в просторечии называли орден, в ту пору единственный, Андрея Первозванного, кавалером которого был князь. Придя в себя на следующий день и обнаружив потерю, Меншиков дал объявление о вознаграждении в 200 рублей обнаружившему украшенный бриллиантами орден. Но не надуть по складу характера он просто не мог (на самую малость, правда) и выдал нашедшему орден на 10 рублей меньше.

Ближайший сподвижник ПЕТРА I из–за хронической болезни уже третий год не участвовал в военных баталиях, сосредоточившись на обязанностях столичного губернатора. Время от времени он терял доверие царя, и тогда тот его нещадно колотил. Но никто другой не мог лучше князя принять иноземных гостей, и по давней дружбе ему все прощалось. Врачи настоятельно рекомендовали ему избегать горячительных напитков, но как он мог поступить иначе в окружении Петра и его министров?!

Не случайно упомянутая нами австерия (от итальянского слова osteria — «трактир») стала первой ласточкой в ряду еще одного из преобразований Петра I — организации российского общепита на европейский манер. Вся прежняя его история сводилась к корчме и появившемуся при ИВАНЕ ГРОЗНОМ кабаку, единственным назначением которых было позволить мужику упиться, а заодно пополнить государеву казну.

О праве выпить Петр не забывал и в новой столице: каждому прилично одетому позволялось зайти в австерию и выпить за царский счет рюмку водки c куском ржаного хлеба впридачу, а дальше — платить самому. В новых заведениях (название «ресторан» появится значительно позже) можно было не только выпить, быстро поесть, но и устроить встречу, обсудить дела, справить праздник.

Первая австерия–клуб была построена в самом центре, здесь устраивались фейерверки, и она носила название Царской. Вторую прозвали Меншиковской, так как светлейшему, чтобы попасть в нее из своего дворца, было достаточно пересечь на лодке Неву. К концу Петровского правления им на смену пришли трактиры, появились два первых казенных постоялых двора (гостиницы), а Царская австерия просуществовала до 1738 года.