Алексей Григорьевич ОРЛОВ-ЧЕСМЕНСКИЙ
(1737 — 5.1.1808),
генерал-аншеф.

Интересы графа Орлова не ограничивались военным делом и кутежами во дворцах. Он был тонким ценителем и знатоком лошадей. Бывая на Востоке и в Европе в ходе военных кампаний и закупая лошадей для себя и дворцовых конюшен, Орлов не скупился, в результате чего в России сосредоточился ценнейший племенной материал. Екатерина II пожаловала Орлову 120 тысяч десятин земли в Воронежской губернии, и в 1776 году там был основан Хреновской конный завод, ставший главным центром по созданию новой породы. В процессе по созданию орловского рысака были задействованы арабская, датская, голландская, мекленбургская и другие породы. В 1784 году на свет появился серый жеребенок Барс I, которого считают родоначальником всех орловцев. По словам Орлова, новый конь «все части имел соответствующие росту, правильные, имел легкость, большую силу и бежал рысью отлично, живо». По распоряжению графа Барсу I в личное пользование предоставили лучших кобыл, и потомство его было неисчислимо.

Александр Христофорович БЕНКЕНДОРФ
(4.7.1783 — 1844),
генерал от кавалерии, граф, который при НИКОЛАЕ I возглавлял Третье отделение императорской канцелярии и был шефом жандармов.

Он скончался на пароходе «Геркулес», на котором возвращался в Россию после лечения на водах в Карлсбаде (ныне чешские Карловы Вары). Его мать была подругой императрицы МАРИИ ФЕДОРОВНЫ, жены ПАВЛА I, вместе с нею приехала в Россию. Отсюда близостьБенкендорфа к императорской семье. Павел в 15 лет назначил Александра своим флигель–адъютантом. На царствование АЛЕКСАНДРА I приходится славная военная страница биографии Бенкендорфа.

В Отечественную войну 1812 года он командовал партизанским отрядом, последним покидал оставленную французам Москву. Про тот день он сказал, что им казалось, будто они прощались с Россией и «лучше уж бы всем лечь мертвыми, чем отдавать Москву!», стал первым комендантом освобожденной Первопрестольной. Во время зарубежного похода не раз отличался, был награжден многими орденами, освободил от французов Голландию и способствовал восстановлению ее независимости. Но император, в отличие от младшего брата, Бенкендорфа не жаловал.

Карьерный взлет случился после воцарения Николая I. Вместе с царем он пережил день восстания декабристов, а после казни их руководителей был поставлен во главе политического сыска. Все поездки новый император совершал только в его сопровождении, не доверяя никому иному свою безопасность. В те годы и сложились устойчивая репутация Александра Христофоровича как душителя свобод и представление о жандармах не как о хранителях устоев государства, а преследователях инакомыслящих.

Немалую роль в этом сыграло то, что царь поручил Бенкендорфу надзор над поэтом Александром ПУШКИНЫМ. Про генерала одни современники говорили, что он никогда ничего не читал и на всех языках был малограмотным. Другие уверяли, что «он хотел бы искоренить русскую литературу, что не мешало ему считать себя очень образованным». Лишь по своей лени и малограмотности он возложил наблюдение за поэтом на своего помощника Максима фон ФОКА. Когда тот скончался, Пушкин так отозвался о его смерти: «Человек добрый, честный, твердый. Смерть его есть бедствие общественное». Может, генерал тоже не был таким чудовищем, как предстает в общественном сознании?

И все же такой вдумчивый исследователь, как Натан ЭЙДЕЛЬМАН, вынес приговор шефу жандармов: «Бенкендорф искренне не понимал, что нужно этому Пушкину, но четко и ясно понимал, что нужно ему, генералу, и высшей власти. Поэтому, когда Пушкин отклонялся от правильного пути к добру, генерал писал ему вежливые письма, после которых не хотелось жить и дышать».

Через несколько лет был образован Якутский уезд, сюда были назначены первые воеводы. В 1643 году острог перенесли на левый берег, и он стал именоваться Якутским. Современный Якутск — столица Республики Саха (Якутия) стоит на Лене 70 км выше прежнего Ленского острога.

Зрители были в восторге: на сцену летели туго набитые монетами кошельки. Потом молва приписала ставшую крылатой фразу: «Умри, Денис, или больше ничего уже не пиши» светлейшему князю Григорию ПОТЕМКИНУ, якобы расцеловавшего автора после представления. Но такое вряд ли могло случиться по той причине, что Фонвизин, 20 лет служивший в Коллегии иностранных дел и бывший секретарем ее руководителя графа Никиты ПАНИНА, никак не мог числить князя в числе своих поклонников, и скорее был его противником. А и захотел бы, то все равно не смог бы произнести этих слов Потемкин, так как в это время он находился в Крыму.

Но цитата вошла в нашу историю, а завершающие ее слова «имя твое бессмертно будет по этой одной пьесе» стали точной оценкой автора и его творения. Первая пьеса стала его лучшей книгой, ею фактически начался русский театр, а вопль души Митрофанушки: «Не хочу учиться — хочу жениться» — запоминает даже самый нерадивый ученик.