REQUIEM

Белая гвардия. Белая сила…
Алого цвета траурный мак…
Где ты, упавшая в пропасть Россия?
Где ты, трехцветный растоптанный флаг?

Зубы сцепив, через ложь и наветы,
Ты выступала в проклятый путь,
Чтоб, вопреки мракобесью Советов,
Совесть былую Державе вернуть…

Прежнего мира стальные осколки…
Бурая кровь в позолоте погон…
На пулеметы, одетый с иголки
С жестким достоинством шел батальон…

С той стороны — комиссары, тельняшки,
«Вихри враждебные над головой»…
Брали их всех на штыки в рукопашной
И погибали в той штыковой…

Не поклонившись и не пригнувшись,
Падали замертво в мерзлую степь,
С пулей винтовочной не разминувшись,
Приняв наградою легкую смерть…

Ротмистры, штабс-капитаны, корнеты…
Сколько в боях их легло? — Легион…
Вас не запишут в святые за это
И не отвесят прощальный поклон…

В Сальских степях, на Дону, на Кубани
Ваши тела приголубит ковыль.
Солнце дотронется робко лучами
Да припорошит дорожная пыль…

Вдовы над вами не голосили
И поцелуем не трогали уст.
Страшной могилой Великой России
Стала земля под названием «Русь».

Поздним раскаяньем, сквозь поколенья,
В нас осознание все ж родилось,
Как ты права была в Смутное время
Стержень Империи… Белая кость…

Белая гвардия…Белая сила…
Горькая участь…Святые слова…
Встанет надгробием павшей России
Тихое Сент-Женевьев де Буа…

Серых надгробий гвардейская строгость,
Влажный гранит непросушенных слез…
В этих могилах российская совесть
Спит под печалью нерусских берез…

Белая гвардия. Белая стая.
Белое воинство. Белая кость…
Влажные камни травой зарастают.
Русские буквы — французский погост…

Федор Заборсин.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Долгие годы представления громадного большинства «подсоветских» людей о белом генерале Владимире Оскаровиче Каппеле и о его каппелевцах ограничивались в основном посвященными «каппелевцам» кадрами «культового» советского фильма «братьев» Васильевых «Чапаев», снятого в 1934 году. А из этих кадров им больше всего запомнились запечатлевшие надвигающуюся на Анку-пулеметчицу «психическую атаку» якобы «каппелевцев» — мрачных «биороботов» в зловещей черной форме с белыми погонами и аксельбантами (некоторым, особенно впечатлительным, зрителям они казались «как будто скелетами» – это впечатление усугублялось белыми перекрещенными костями и черепом, весело скалящимся с черного «каппелевского» знамени, украшенного «контрреволюционной» надписью «С нами Бог!» — совсем как на пряжках солдат «фашистского» вермахта! — и увенчанного Православным Крестом, являвшимся, в глазах тогдашних коммунистов, не менее враждебным символом, чем «Адамова голова»).

Сам Владимир Оскарович Каппель оставался в фильме «братьев» Васильевых как бы «за кадром», Однако, в качестве некоего олицетворения «каппелевского офицера», перед советским зрителем представал молоденький поручик со стеком в руке и сигаркой в зубах, красиво «идущий умирать» перед своим черным строем (возможно, «одурманенный кокаином, чтобы не бояться красных пуль»). Полюбуйтесь, товарищи – вот они, как красиво идут — «тиллигенция», «обломки империи», «пауки», «эксплуататоры трудового народа», «гады» (и прочие эпитеты, которыми награждал румынских пограничников «великий комбинатор» Остап Ибрагимович Бендер в заключительных абзацах романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок»).

 

Единственным основанием этого экранного «маскарада» служил тот факт, что исторический В.О. Каппель был запечатлен на нескольких фотографиях в военной форме черного цвета (но безо всяких черепов и «скелетообразных» атрибутов). И знамя у 1-го Волжского армейского корпуса Каппеля было не черное, с черепом и костями, а вовсе даже белое, с трехцветным русским бело-сине-красным крыжем и надписью черными буквами «ВОЛЖАНЕ ГЕНЕРАЛА КАППЕЛЯ». А его значок как Главнокомандующего всеми войсками Восточного фронта состоял наполовину из белого, с косым синим крестом, Андреевского флага, а наполовину — из трехцветного бело-сине-красного государственного флага России.

Правда, в Сибирской армии адмирала Колчака встречались черные знамена с белой «Адамовой головой» (например, знамя Штурмовой полковника Пепеляева бригады или Партизанской атамана Анненкова дивизии), но Каппель и каппелевцы не имели к этому никакого отношения.

Вопреки фантазиям большевицких «добрых сказочников», в действительности, войска Владимира Каппеля были, по своему составу, отнюдь не дворянско-буржуазно-«тиллигентскими», а самыми что ни на есть рабоче-крестьянскими. Сказанное, кстати, относится и во всей армии адмирала Колчака в целом. В ней постоянно ощущался хронический недостаток офицерского состава. Верховный Правитель постоянно обращался к формально подчиненному ему Главнокомандующему Вооруженными Силами Юга России генерала А.И. Деникину (в армии которого, наоборот, ощущался явный переизбыток «золотопогонников», так что из офицеров состояли целые роты, батальоны и полки и застывшие в суровом солдатском строю седоусые полковники были в порядке вещей) с просьбой помочь сибирякам офицерами. Но призывы Колчака оставались, как правило, без ответа.

Именно по причине огромной популярности Каппеля не только в армии, но и в рабоче-крестьянской (причем в первую очередь – рабочей!) среде его образ так усердно демонизировался советской пропагандой. С ноября 1918 года под началом Владимира Оскаровича в Волжском (позднее — Сибирском) корпусе воевали целых две дивизии (!) «белых пролетарских добровольцев» — рабочих Ижевского и Воткинского заводов. Еще в августе 1918 года рабочие — ижевцы и воткинцы -, все как один, не желая долее мириться с красной кабалой, подняли вооруженное восстание против большевиков и стойко держали фронт против них, а затем прорвались к белым, вместе с женами и детьми. Они оставались с Каппелем до конца, проделали весь сибирский Ледяной поход, а затем вместе с остатками белых войск ушли за границу – побежденные, но не покоренные.

Именно эти «пролетарии-белогвардейцы» — ижевцы и воткинцы — не раз ходили в атаку на большевиков со штыками наперевес, без единого выстрела. Но не ради психического воздействия на противника, а по гораздо более прозаической причине нехватки патронов. Поэтому подобные атаки именовались их участниками и очевидцами не «психическими», а «беспатронными». Нередко ижевцы и воткинцы ходили в атаку на красных манкуртов под звуки гармоники и пение «Варшавянки», развернув красно-зеленые знамена, забросив бесполезные (ввиду отсутствия боеприпасов) винтовки за плечо, с засапожными ножами в руках (за это красные, да и свои, прозвали их «поножовцами») — и большевики бежали перед ними. Казалось, в лице этих новых святорусских витязей воскресли древнерусские воины из «Слова о полку Игореве», которые

«…вытащив ножи из голенища,…
Шли отмстить за наши пепелища»…

Поскольку эти каппелевцы-«пролетарии» никоим образом не вписывались в теорию классовой борьбы товарищей Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, они всегда оставались «бельмом в глазу» советской власти, которая именно по этой причине из кожи вон лезла, пытаясь (как выясняется теперь, не без успеха) внедрить в народное сознание образ Каппеля и каппелевцев, как «врагов народа», якобы «классово чуждых» всем «простым советским людям», что должен был демонстрировать весь их «глубоко антинародный», «фашистский» внешний вид; не только в «самом важном для нас искусстве — кино», но даже в советском учебнике для 4-го класса средней общеобразовательной школы «Рассказы по истории СССР» нашлось место описанию смертельной схватки беззаветно преданных делу революции доблестных красных героев-чапаевцев с каппелевскими «офицерскими частями», наступавшими со штыками наперевес, под барабанный бой,  «в черных мундирах, с крестами на груди» (этих деталей, запомнившихся с раннего детства, я, пожалуй, вовек не забуду)…

Но при этом «братья» Васильевы — вероятно, сознательно (или бессознательно) стремясь воссоздать на экране некий собирательный образ, или, если говорить точнее, некий «архетип» белогвардейца, нарядили своих «кинокаппелевцев», что называется, с миру по нитке: в белые с черным околышем марковские фуражки, черные, с белыми кантами, аксельбантами и выпушками марковские (или корниловские) мундиры, черно-белые марковские погоны, черные, с белыми православными крестами, нарукавные щитки Дружин Святого Креста (сражавшихся в рядах армии Колчака), подшитые кожей защитные кавалерийские рейтузы…чтобы никому из отборных «цветных» белых частей обидно не было!

Здесь конец и Господу нашему слава!