Фридрих Георг Вильгельм фон Струве родился в Альтоне, принадлежавшей тогда Дании, позже Германии. Когда началось вторжение наполеоновской армии в Европу, он покинул Германию и переехал сначала в Данию, затем в Россию. В 1810 году окончил Дерптский университет по разделу филология, стал заниматься математикой и астрономией и с 1818 по 1839 гг. руководил Дерптской астрономической обсерваторией. В 1835 году император НИКОЛАЙ I пригласил его в Санкт-Петербург для строительства и руководства новой обсерваторией. Созданная Струве Пулковская обсерватория, директором которой он был с 1839 по 1862 гг., приобрела мировую славу.

По словам летописца, Всеволод был украшен всеми добрыми нравами. Он злых казнил, а добромысленных миловал, от одного имени его трепетали все страны, по всей земле пронеслась его слава, всех врагов (зломыслов) Бог покорил под его руки. Имея всегда страх Божий в сердце своем, он подавал требующим милостыню, судил суд истинный и нелицемерный, невзирая на сильных бояр своих, которые обижали меньших людей.

Вместе с братьями Гаврилой и Григорием он два года содержал в Ярославле театр, в котором ставил комедии. Прознав про это, императрица ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА велела братьев с труппой доставить в столицу. Она уже пыталась приохотить своих подданных к итальянской опере и французской комедии. Для этого специальным указом было определено: какому рангу где сидеть, каким чинам стоять, что в театр надевать. Но смотрельщики, как звались в те времена зрители, из знати были никудышные, а вот люди более низкого звания шли на представления охотно. Федор был старшим — 23 года, его друзья были еще моложе. Успеха у такого тогдашнего зрителя пришлось добиваться. После показа нескольких спектаклей императрица оставила только троих из приехавших, потом позволив присоединиться к ним еще двум. Всех определили в придворные певчие и записали в Шляхетский кадетский корпус. Только осенью 1756 года театру Волкова было предоставлено здание на Васильевском острове, в котором начал работать первый постоянно действующий русский театр, заложивший традиции национального театра.

Если фонвизинский Митрофанушка восклицал: «Не хочу учиться, хочу жениться!», то сын рыбака–помора, ходивший с отцом в Белое море, поступил наоборот: когда его решили женить, сбежал из отцовского дома и отправился с рыбным обозом в Москву, чтобы учиться. Выдав себя за дворянского сына, он на двадцатом году жизни поступил в Славяно–греко–латинскую академию. В числе 12 лучших учеников направленный в распоряжении Академии наук, он был командирован ею для продолжения учебы в Германию. Вернувшись в Россию как раз к восшествию на престол ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ, Ломоносов оказался в самой гуще событий, происходивших как в России, так и в академической среде. Первый русский ученый–энциклопедист, он ставил свои физические и химические опыты на уровне мировой науки, его заслуги в развитии русского языка никем не оспариваются, а роль в рождении Московского университета подтверждена присвоением имени ученого главному вузу страны.

Младший современник Николай НОВИКОВ так охарактеризовал Ломоносова: «Нрав он имел веселый, говорил коротко и остроумно и любил в разговорах употреблять острые шутки; к отечеству и друзьям своим был верен, во обхождении был по большей части ласков, к искателям его милости щедр; но при всем том был горяч и вспыльчив». Последнее качество в ту пору было просто необходимо в научной среде, чтобы отстаивать свою точку зрения, и даже злейший личный враг ученого — секретарь АН Иоганн Данил ШУМАХЕР признавал в этой области его талант: «Оратор должен быть смел и некоторым образом нахален: разве у нас есть кто–нибудь другой в академии, который бы превзошел его в этих качествах?» Говорил о том и Александр ПУШКИН: «Он мог за себя постоять и не дорожил ни покровительством своих меценатов, ни своим благосостоянием, когда речь шла о торжестве его любимых идей». Поэт вообще необыкновенно высоко ставил ученого: «Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».

Первый памятник Ломоносову поставил еще в XVIII веке на его родине писатель и путешественник Петр ЧЕЛИЩЕВ, украсивший пирамиду резными изображениями лиры, глобуса и астролябии. Фигура Ломоносова среди 129 самых выдающихся личностей в русской истории на памятнике «Тысячелетие России», а Большая золотая медаль им. Ломоносова — высшая награда Российской академии наук, которой ежегодно награждают одного российского и одного иностранного ученого.

Иван Иванович ПУЩИН
(15.5.1798 — 1859),
декабрист, друг А. С. ПУШКИНА.

Император был убит 13 (1) марта 1881 года, когда прошло чуть больше трех месяцев со дня предыдущего покушения, в котором также активное участие принимала Перовская, подавшая сигнал к взрыву императорского поезда. Во второй раз, когда после РУСАКОВА свою бомбу бросил и ГРИНЕВИЦКИЙ, попытка удалась, а сама Перовская благополучно покинула место покушения. Теперь она готовилась освободить арестованного ранее ЖЕЛЯБОВА и организовать покушение на нового царя — АЛЕКСАНДРА III, но 9 дней спустя была арестована. Всех представших перед судом приговорили к смертной казни, которую отложили только для беременной Геси ГЕЛЬФМАН. Прокурором, потребовавшим смерти подсудимым, оказался Николай МУРАВЬЁВ, товарищ Сони по детским играм.

Бросивший в царя бомбу Игнатий ГРИНЕВЕЦКИЙ умер от полученных при взрыве ранений. Перед судом предстали второй бомбометатель Рысаков, организаторы покушения Перовская и Желябов, изготовивший бомбы Кибальчич и наблюдатель–сигнальщик Михайлов. Дворянка, двое крестьян, мещанин и сын священника — это их после покушения многие называли отщепенцами, но при этом удивлялись: «Неужели люди энергичные, люди дела все перешли в шайки злодеев, богоотступников, цареубийц?» И тогда же один генерал заявил: «Таких людей нельзя вешать. А Кибальчича я бы засадил крепко–накрепко до конца его дней, но при этом предоставил бы ему полную возможность работать над своими изобретениями».

Все обвиняемые, кроме 19–летнего Рысакова, во время следствия вели себя достойно. А Кибальчич, арестованный последним, в эти 17 дней, казалось, и вовсе не думал о своей судьбе. Он спешил завершить свой проект воздухоплавательного аппарата: «Я верю в осуществимость своей идеи. Если она после тщательного обсуждения учеными–специалистами будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу родине и человечеству, для которого я готов был пожертвовать своей жизнью».

Сданную им рукопись вложили в конверт, запечатали и подшили к делу. Шеф жандармов заявил: «Давать это на рассмотрение ученых едва ли будет своевременно». Конверт распечатали только через 36 лет, и бумаги Кибальчича попали к ученым. Их вывод гласил: «За Кибальчичем должен быть установлен приоритет в идее применения реактивных двигателей к воздухоплаванию, в идее, правда, практически еще не осуществленной, но в основном правильной и дающей заманчивые перспективы в будущем, в особенности если мечтать о межпланетных сообщениях».