По семейному преданию, род Мариных происходил от итальянского архитектора МАРИНИ, прибывшего в Россию в XV веке вместе с другими мастерами для строительства Успенского собора в Кремле. Еще один его предок отличился при ИВАНЕ ГРОЗНОМ, когда сделал подкоп и взорвал стену при взятии Казани, за что был удостоен царем чрезвычайно редкой «несудимой грамотой». Это не спасло Сергея, с 14 лет служившего в гвардии, когда во время вахт-парада он сбился с ноги и сумасбродный император ПАВЕЛ I разжаловал его в солдаты. Через полгода благосклонность императора была возвращена, но Марин все равно оказался среди заговорщиков и в ночь убийства Павла командовал одним из караулов в Михайловском замке.

В период войн с Наполеоном он не раз отличался на полях сражений и дослужился до полковника. В 1805 под Аустерлицем он был тяжело ранен в грудь, в левую руку навылет и картечью в голову. Через два года под Фридляндом вновь ранен, вскоре назначен флигель-адъютантом к императору АЛЕКСАНДРУ I, который отправил его в Париж вручить личную депешу французскому императору. В 1812 году Марин был дежурным генералом при Петре БАГРАТИОНЕ. Последним его донесением стала реляция о сражении при Бородино.

Но не воинская доблесть прославила его среди современников (для них это качество было естественным), а блестящий ум и острый язык, нашедшие отражение в сатирах, пародиях и эпиграммах. Он почти не печатался, но написанное им расходилось в списках. Душа компании, он собирал вокруг себя стариков и молодых, писал и лирические песни, включавшиеся в песенники. При этом, как ни странно, не любил музыки и «бранил того, кто первый выдумал ноты и инструменты». Написавший для преображенцев «Пойдем, братцы, за границу бить отечества врагов», он не дожил года до осуществления своей мечты: оставшаяся с Аустерлица пуля в груди дошла до его сердца.

До последних дней своей жизни академик Харитон руководил научным центром Арзамас-16 в городе Саров, отстаивая необходимость государственной поддержки фундаментальной и экспериментальной науки в стране, продолжающей считать себя великой державой.

Был заложником в Орде, в 14 лет бежал из нее, в 17 занял великокняжеский престол. Продолжал объединение русских земель. При нем были присоединены Нижний Новгород, Муром, Вологда, Городец, Таруса, Мещера, но отошел к его тестю великому князю литовскому ВИТОВТУ Смоленск. Замечательным явлением его правления была деятельность иконописцев Феофана ГРЕКА и Андрея РУБЛЕВА.

Он умер голодной смертью, на которую обрекли его польские интервенты после отказа патриарха уговорить Нижегородское ополчение не идти на Москву. «Да будут благословенны те, которые идут для очищения Московского государства, а вы, изменники, будьте прокляты» — заявил Гермоген пришедшим к нему от имени поляков русским людям.

В Смутное время он едва ли не единственный всеми мерами пытался спасти страну от хаоса, а когда Москва оказалась захвачена польскими войсками, запретил москвичам присягать польскому королю и возглавил патриотическое движение. Когда враги узнали о разосланных Гермогеном в Нижний Новгород, Суздаль, Владимир грамотах с призывом к восстанию против интервентов, его арестовали на патриаршем дворе. Когда же весной 1611 года в Москве вспыхнуло восстание, патриарха бросили в темницу Чудова монастыря. Но и оттуда он призывал не поддерживать ни интервентов, ни самозванцев, ни их сторонников. «Начальный человек в безгосударное время, по мановению которого во имя веры вставала и собиралась земля» — назвал его историк Сергей СОЛОВЬЁВ.

При ЕКАТЕРИНЕ II занимал различные ответственные посты, ее внук АЛЕКСАНДР I относился к нему неблагосклонно, потому Мятлев в 1801 году вышел в отставку и много путешествовал по Европе, где приобрел замечательную коллекцию портретов знаменитых французских деятелей XVII и XVIII веков. Он соединял французскую образованность с русским острым и веселым умом, был близок к литераторам ФОНВИЗИНУ, ДМИТРИЕВУ, КАРАМЗИНУ.

Участвовал в Наваринском сражении, совершил два кругосветных плавания. В Крымскую войну отразил нападение превосходящих сил англо-французской эскадры на Петропавловский порт (Камчатка), руководил строительством Николаевского порта на Амуре.

Его путь в науку был необычен. Сын священника из Рязани был учащимся духовной семинарии, когда таким студентам было разрешено продолжать учебу в светских учебных заведениях. Став студентом юридического факультета Петербургского университета, он под впечатлением прочитанной книги Ивана СЕЧЕНОВА «Рефлексы головного мозга» уже через полмесяца перевелся на естественное отделение физико–математического факультета. Избрав физиологию своей специальностью, он более 20 лет посвятил проблемам пищеварения. Эти усилия, изменившие и расширившие наше представление о жизненно важных аспектах этого вопроса, увенчались в 1904 году Нобелевской премией в области медицины и физиологии. Но ученый никогда не останавливался на достигнутом и в дальнейшем еще более прославил свое имя, создав на основе метода условных рефлексов учение о высшей нервной деятельности.

Советская власть предприняла все возможное, чтобы Павлов после революции не покинул страну. Был издан ленинский декрет «Об условиях, обеспечивающих научную работу академика Павлова и его сотрудников». Это не мешало ученому критически относиться ко многому происходившему в стране, а рассказы о своих опытах завершать фразой: «Так учит нас Карл Маркс». Свои эксперименты Павлов ставил на собаках. Он первым из коллег стал требовать такого же отношения к подопытным животным, как к уходу за людьми, т. е. соблюдения чистоты, применения анестезии и наркоза, придумал фистулы, позволявшие изучать секрецию внутренних органов животных без вреда для их здоровья. В 1935 году во дворе института, возглавляемого академиком, был открыт памятник собаке с надписью «От благодарного человечества». А на могиле самого почетного члена 132 академий и научных обществ мира выведены его же слова: «Помните, что наука требует от человека всей его жизни. И если бы у вас было две жизни, то и их бы не хватило вам».

Говорить о русских и литовцах в те времена вообще-то немного странно, так как были общими язык, религия, и не случайно на памятнике Тысячелетию России среди основателей русского государства изображены и великие литовские князья.