По разработанной им программе создания закрытых учебных заведений был преобразован Сухопутный кадетский корпус, основано «Общество двухсот благородных девиц» — знаменитый Смольный институт, а для представителей третьего сословия открыты коммерческое и другие училища. В Москве им был организован первый воспитательный дом для подкидышей, внебрачных детей и сирот, ставший образцом для других городов России. Бецкой также управлял столичной канцелярией строений, и именно ему Петербург обязан гранитом своих набережных и решеткой Летнего сада. В отличие от фаворитов Екатерины он не нажил себе состояния, что являлось поводом для насмешек, зато его памятник украшен надписью: «Что заслужил при жизни, то обрел навеки».

Александра Ивановна КУРАКИНА
(1711 — 22.2.1786),
княгиня, дочь генерал-поручика и сенатора И. В. ПАНИНА, сестра знаменитых графов Никиты и Петра ПАНИНЫХ.

В 19 лет ее выдали замуж за князя Александра Борисовича КУРАКИНА, бывшего полномочного посла во Франции. После его смерти (1749) она проживала в «Мясницком» доме, подаренном ему после ссылки МЕНШИКОВА. В конце XIX века этот участок был сдан в наем Московскому почтамту, на котором после многочисленных перестроек и новых проектов Московский почтамт располагается и ныне. Княгиня воспитала своих внуков — Александра и Алексея Борисовичей, ставших известными государственными деятелями. Она была связующим центром всей куракинской семьи, в 66 лет выезжала на охоту, вела светский образ жизни, оставаясь при этом очень умеренной в своих вкусах и привычках. «Я в сем образец, — писала она в старости, — и всякий день с голодом выхожу из-за стола, и то меня содержит, и всем советую не все кушать».

СКОНЧАЛИСЬ:

Граф писал: «Развращенное здесь на Москве между молодыми людьми своевольство и наглость до такой высокой степени возросли, что некоторые из них, не устрашась высокомонаршего правосудного гнева и забыв всякую честь и честность, дерзнули по всему городу потаенно рассеять ругательные сочинения, состоящие в каталогах на французском и русском языках, в которых до 300 человек и больше как наизнатнейших, так и прочих фамилий, в том числе дамы и девицы, невзирая ни на чины, ни на достоинство, наичувствительнейшими и язвительнейшими выражениями обесчещены и обижены».

Что же так возмутило московского градоначальника — знаменитого полководца, генерал–фельдмаршала, прославившегося на всю Европу своими победами в Северной войне над считавшимся непобедимым прусским королем ФРИДРИХОМ II? Возможно, он просто перестраховался, так как в недавно изданном императрицей «Наставлении губернаторам» было сказано: «При чрезвычайных ситуациях — пожаре, голоде, эпидемии, бунтах и иных катастрофах — губернатор должен возглавлять борьбу с этими бедствиями». А как он должен был расценить явную насмешку, представленную каталогом книг действительно существующих, но большей частью вымышленных, сочинителями которых были выставлены известные лица? Начинался он ласкательным отзывом о самой императрице: «Увенчанная добродетель, соч. г–жи», а далее по нарастающей следовали «Искусство и средство нравиться, соч. ее сына» (цесаревич Павел), «Торжество Вакха, соч. г. Бутурлина» (известный фельдмаршал–выпивоха), «Польза путешествий, соч. канцлера», «Затмение, соч. княгини Дашковой» (указание на немилость к ней императрицы) и т. д.

Екатерина, при прямом участии которой сатира в России развилась как самостоятельный литературный жанр, сочла просьбу графа убедительной. Смех очень часто раздражает власть имущих.