Николай Герасимович ПОМЯЛОВСКИЙ
(1835 — 17.10.1863),
писатель («Очерки бурсы»).

Бурят, выросший в Агинской степи, он приехал к брату, владевшему в российской столице аптекой, окончил восточный факультет столичного университета, но так и не завершил учебу в Петербургской медико-хирургической академии. Унаследовав от брата аптеку и его обширную практику (оба практиковали тибетскую медицину), ему это уже было ни к чему. Всю последнюю четверть XIX века и начало следующего он занимал важное место в российских событиях, хотя и обрел в итоге репутацию афериста (в правительственных кругах), шарлатана (в среде коллег) и «известной величины» среди «темных сил» (у либеральной и революционной общественности).

Сын военного дирижера окончил Курское музыкальное училище, был музыкантом ансамбля Минского военного округа, учился в Ленинградской консерватории. Десять лет он был пианистом и музыкальным руководителем Эстрадного оркестра РСФСР под руководством Л. О. УТЁСОВА, потом художественным руководителем и дирижером Концертного эстрадного оркестра Гостелерадио. Последний период творческой деятельности целиком посвятил композиторскому творчеству, писал джазовую инструментальную музыку, а также для театра и кино.

Большую часть своей футбольной карьеры он провел в составе московского «Локомотива», в составе сборной сыграл 11 матчей.

В 27 лет из-за травм Бышовец был вынужден оставить большой спорт. Всего он провел 139 матчей, в которых забил 49 голов, 40 раз сыграл за сборную (15 голов), стал одним из лучших бомбардиров чемпионата мира 1970 года (4 гола в четырех матчах).

Он возвысилcя еще при ИВАНЕ ГРОЗНОМ, когда женился на дочери царского любимца Малюты СКУРАТОВА, а царский сын Федор женился на сестре Годунова — Ирине. Когда слабоумный ФЕДОР ИОАННОВИЧ занял царский трон, один из его опекунов Годунов в жесткой борьбе с другими боярами стал реальным правителем страны. В поисках союзников в этот период он добился учреждения патриаршества в России. Патриарх ИОВ сыграл потом важнейшую роль в избрании Годунова царем. Тогда же в угоду помещикам был сделан первый шаг к закрепощению крестьян: введены «заповедные лета», когда был запрещен выход крестьян в Юрьев день. Зримым проявлением царствования Годунова стало сооружение самой высокой постройки в Москве — кремлевской колокольни «Иван Великий». Но все усилия Годунова пошли крахом после трех лет опустошительного голода, до предела обострившего все противоречия в обществе, и появления самозванца Григория ОТРЕПЬЕВА, выдававшего себя за сына Ивана Грозного царевича Дмитрия. Его поддержали поляки и немалое число противников Годунова в России. Настало время Смуты. Неожиданная смерть царя не дала ему проявить себя в борьбе с ЛЖЕДМИТРИЕМ I и позволила возродиться версии о его причастности к смерти царевича. Наиболее ярко она воплотилась в пушкинской трагедии «Борис Годунов».

Михаил Петрович ЛАЗАРЕВ
(14.11.1788 — 1851),
адмирал, совершивший три кругосветных плавания и открывший Антарктиду вместе с Ф. Ф. БЕЛЛИНСГАУЗЕНОМ.

В русско-турецкую войну 1877–78 отличился на Кавказском театре военных действий и был награжден орденом св. Георгия 4-й степени. На рубеже веков участвовал в подавлении движения Ихэтуань («боксерское» восстание) в Китае. Им был разработан и успешно реализован план штурма союзниками Пекина, за что наградой стал орден св. Георгия 3-й степени. В русско-японскую войну был назначен главнокомандующим сухопутными и морскими силами Дальнего Востока после отстранения генерала Алексея КУРОПАТКИНА, а когда был заключен мир, руководил эвакуацией русских войск из Маньчжурии.

Да только разгромили половцы войско русское, князей в полон взяли, Ярославна зарыдала, «тоска разлияся по Руской земли, печаль жирна тече средь земли Рускыи».

Выдуманный персонаж давно обрел свою историю, свое собрание сочинений и свою армию поклонников. Протестовать — бессмысленно, что подтверждает и выход «биографии» прославленного автора в серии ЖЗЛ. Его настоящие «родители» — братья Александр, Алексей и Владимир ЖЕМЧУЖНИКОВЫ (младший из братьев, Лев, приложил руку к созданию портрета Козьмы вместе со Львом ЛАГОРИО и Александром БЕЙДЕМАНОМ) и их кузен Алексей Константинович ТОЛСТОЙ. Начало всему положил пародийный водевиль «Фантазия», высмеивавший, доводивший до абсурда и выворачивавший наизнанку существовавшие тогда театральные штампы, сочиненный старшим из братьев-литераторов, Алексеем, и Толстым. Свое авторство они прикрыли псевдонимом Y и Z. Премьера завершилась скандалом, когда присутствовавший в зале император НИКОЛАЙ I ушел, не дожидаясь финала.

Козьма Прутков появился несколько лет спустя, а в авторскую компанию тем временем влились Александр и Владимир, сочинивший половину всего под маской Пруткова, включая сатирический «Проект: о введении единомыслия в России». Самым неистощимым на выдумку среди них был Александр Жемчужников. Он продолжал сочинять в духе Пруткова, когда все остальные прекратили участие в этой забаве. На латвийской земле у него было имение Лоберш (Лабваржи), где писатель поселился, уйдя в отставку и до конца жизни исполняя обязанности почетного мирового судьи Режицкого уезда Витебской губернии. Но сегодня его могила заброшена, музея нет….

Обращаясь к старшим братьям Александру и Николаю, Чехов пытался встряхнуть их, поставить на ноги. Его братья были людьми безалаберными, наивными и мечтательными. Они строили грандиозные планы, но, откладывая дело на будущее, заливали свои горести вином, рассчитывали на выигрыш в лотерее — и влезали в долги. Время шло, а они только жаловались на жизнь, отнятые молодость, силы и здоровье. Они напоминали даровитых и непутевых горемык из чеховских рассказов.

Самому Чехову было 29 лет. Вышло несколько сборников его рассказов, была поставлена пьеса «Иванов». Он напряженно работал над давно начатым романом. Для «модного литератора», «восходящей звезды», как его тогда называли, этот жанр казался наиболее значимым. Но работа обнаружила одно весьма существенное противоречие: Чехов начал осознавать, что его истинной стихией является краткость. Ранее, в ноябре 1888 года, он полушутя писал: «Мне кажется, что из меня, если бы я не был косноязычен, выработался бы неплохой адвокат. Умею коротко говорить о длинных предметах». Вскоре после успешной премьеры «Иванова» он сообщал: «Душа моя полна лени и чувства свободы. Это кровь кипит перед весной. Занимаюсь все–таки делом. Приготовляю материал для третьей книжки. Черкаю безжалостно. Странное дело, у меня теперь мания на все короткое. Что я ни читаю — свое и чужое, все представляется мне недостаточно коротким». В апреле он выражает свою мысль еще определеннее: «Не работаю, а читаю или шагаю из угла в угол. Впрочем, я не жалею, что у меня есть время читать. Читать веселее, чем писать. Я думаю, что если бы мне прожить еще 40 лет и во все эти сорок лет читать, читать и читать и учиться писать талантливо, т.е. коротко, то через 40 лет я выпалил бы во всех вас из такой большой пушки, что задрожали бы небеса. Теперь же я такой лилипут, как и все».