Участник Семилетней войны, он особо отличился как военачальник во время русско-турецких войн конца XVIII века. Был русским послом в Варшаве, служил рижским и ревельским генерал-губернатором, затем виленским и гродненским. В фельдмаршалы его пожаловал император ПАВЕЛ I. Уволенный в отставку после неудачного посольства в Берлин и Вену, когда не сумел склонить Пруссию и Австрию к борьбе с Францией, князь поселился в Москве и скончался в своей усадьбе в селе Воронцове. Похоронен Репнин в Донском монастыре.

Репнин имел величавый вид и гордую осанку, но, по отзыву современника, «душу царедворца»; с людьми важными он держал себя высокомерно, зато с женщинами был крайне любезен и питал к ним слабость: по преданию, в Варшаве он был близок с матерью известного князя Адама ЧАРТОРИЖСКОГО, и молва называла его отцом последнего.

Самую громкую известность ему принес первый литературный опыт — написанный в 23 года роман «Марево», имевший ярко выраженную антинигилистическую направленность. Автора даже объявили «новым светилом русской литературы», в 1870 году его пригласили редактором в новый журнал «Нива», но критики уже отмечали «убожество содержания и бестолковость изложения» его новых произведений. Видимо, он понимал это и сам, потому главной стала журналистская работа, предпринял и попытки собственной издательской деятельности. Последняя быстро прогорела, но Клюшников продолжал сотрудничать с рядом изданий, а в итоге вернулся в «Ниву». Здесь он оставался до конца жизни, стал образцовым редактором чужих рукописей, а журнал, который создавался как иллюстрированное издание для всей семьи, обрел славу одного из лучших в России.

Одной из последних разработок конструктора является созданная на базе системы С-300 мобильная универсальная противоракетная и противосамолетная система «Антей-2500». Она относится к новому поколению систем ПРО-ПСО и предназначена для обороны важных государственных, военных и промышленных объектов, группировок войск от ударов баллистических и аэродинамических средств воздушного нападения. «Антей-2500» — единственное в мире универсальное средство ПРО и ПВО (существенно превосходящее по всем параметрам американские «Пэтриоты»), способное эффективно бороться как с баллистическими ракетами с дальностями пуска до 2500 км, так и со всеми видами аэродинамических и аэробаллистических целей.

В 1857—60 гг. был петербургским обер-полицмейстером, в 1861—64 — начальник штаба корпуса жандармов и управляющий Третьим отделением императорской канцелярии (политический сыск), в 1864—66 — прибалтийский генерал-губернатор и командующий войсками Рижского военного округа. В 1866—73 гг. был шефом жандармов и главным начальником Третьего отделения. Возглавлявший реакционную группировку в правительстве и активно противодействовавший всем реформам, Шувалов получил прозвище «второго Аракчеева». В 1874 году был назначен послом в Лондон, но из-за ряда дипломатических ошибок и промахов во время русско-турецкой войны 1877—78 гг. и на Берлинском конгрессе 1878 г. был через год отправлен в отставку.

Но разная судьба ожидала молодых (Скопину было всего 23 года, а Делагарди — 27) военачальников. Сын француза, бежавшего в Швецию в период религиозных войн, стал маршалом и одним из регентов при королеве КРИСТИНЕ, а Скопин через месяц неожиданно скончался во время пира. Предполагают, что в его смерти виноваты Шуйские, боявшиеся, что народ изберет своего любимца царем вместо (или после) коварного, мелочного и завистливого Василия Шуйского, не отличившегося ни на государственном, ни на воинском поприще. Всеобщая молва приписывала смерть Скопина отраве, которую ему преподнесла на пиру жена Дмитрия Шуйского Екатерина, дочь Малюты СКУРАТОВА.

Прибывшему из Москвы в Петроград Есенину было 19 лет, его имени практически никто не знал, публикаций было ничтожно мало, а Блок — первый поэт России. «Говорил, что еду бочки в Риге катать. Жрать, мол, нечего. А в Петербург на денек, на два, пока партия моя грузчиков подберется. А какие там бочки — за мировой славой в Санкт-Петербург приехал, за бронзовым монументом…» — записал позже рассказ Есенина его друг Анатолий МАРИЕНГОФ.

Сойдя с поезда, юноша зашел в книжную лавку на Невском и спросил у продавца адрес Блока. Тот, к счастью, его знал. Не застав дома знаменитого поэта, Есенин оставил ему записку: «Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4. С почтением С. Есенин». И бросился искать Блока в столице. Зайдя в приемную редакции «Огонька» и прождав там какое-то время, нацарапал новую записку: «Я — поэт, приехал из деревни, прошу меня принять», — и вновь отправился на Офицерскую улицу.

Открыл ему сам Блок. В автобиографии Есенин написал: «Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что первый раз видел живого поэта». Есенин прочитал ему свои стихи и получил рекомендательные письма для поэта Сергея ГОРОДЕЦКОГО и влиятельного журналиста из «Биржевых ведомостей» Михаила МУРАШОВА. А на есенинской записке Блок пометил для себя: «…стихи свежие, чистые, голосистые, многословный язык».

Через месяц из 60 стихов питерские редакции разобрали 51. Один за другим пошли отзывы, «новый юный талант» стали наперебой приглашать в салоны меценатов и на литературные вечера. Когда Есенин возвратится в Москву, все отметят в нем разительные перемены: уверенность в себе и обаяние возмужавшего и окрыленного человека.