Он родился в старинной дворянской семье. Все звания и титулы ему достались от императора НИКОЛАЯ I, при котором Чернышев был военным министром и председателем Государственного совета. В советской исторической литературе ему дана нелестная характеристика: «Вкрадчивый царедворец, молодой блестящий красавец, абсолютно беспринципный карьерист, впоследствии жестокий палач декабристов, всегда возбуждавший нравственное омерзение даже в видавшем всякие виды придворном окружении трех императоров, которым он успел за свою долгую жизнь понравиться». При этом совершенно забыты заслуги генерала в период войн с НАПОЛЕОНОМ.

Началом блистательной карьеры Чернышева стало знакомство с АЛЕКСАНДРОМ I во время коронации императора в 1801 году. Отрока зачислили корнетом в кавалергарды. Храбрости ему было не занимать, свои первые ордена он заслужил доблестью в Аустерлицком и Фридляндском сражениях. Император сначала направил его в Париж с посланием к Наполеону, потом сделал Чернышева своим представителем при французском дворе. Рослый красавец с непокорной вьющейся шевелюрой, острослов, он был душою любого общества и стал настоящим героем для местной публики, когда во время бала в доме австрийского посла в Париже вспыхнул пожар. Жертв могло оказаться гораздо больше, если бы не хладнокровие русского гвардейца, организовавшего команду спасателей. Он слыл покорителем женских сердец, молва даже связывала его имя с одной из сестер Наполеона, и никто не подозревал, что под маской легкомысленного и бесстрашного повесы скрывался разведчик, добывавший важнейшую информацию для царского двора.

Рождением своей внешней разведки Россия обязана МихаилуБАРКЛАЮ–ДЕ–ТОЛЛИ. При своем назначении военным министром Барклай представил императору план направления в русские посольства специальных военных агентов под видом адъютантов при послах с целью сбора сведений «об устройстве, оборудовании и вооружениях, расположении по квартирам с означением мест главных запасов, о состоянии крепостей, способностях и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск». Инициатива министра была поддержана царем, и первые семь агентов отправились к дворам европейских держав.

Полковнику Чернышеву, которому не было и 25 лет, досталось главное направление — Париж. Желанный гость в салонах, министерствах и канцеляриях, он создал во Франции обширную сеть информаторов в правительственной и военной средах. На полях одного из сообщений, полученных от Чернышева, царь написал: «Зачем не имею я побольше министров, подобных этому молодому человеку!» Среди завербованных им информаторов оказался чиновник Военного министерства Франции, каждые две недели представлявший Наполеону в единственном экземпляре сводку о численности и дислокации французской армии. Только, прежде чем лечь на стол Наполеона, копия этого документа уходила в Санкт–Петербург. Когда Чернышев покинул Париж, полиция устроила в его доме обыск, нашла среди сожженных бумаг уцелевший клочок с подписью информатора, что и сгубило того. Зато никаких доказательств, что русским агентом был и бывший министр иностранных дел Наполеона Шарль–Морис ТАЛЕЙРАН, как ни старалась охранка, добыть не удалось.

Знания Чернышева помогли ему стать одним из организаторов партизанского движения в Отечественную войну 1812 года, а позже стали основанием для выдвижения на пост военного министра. Его двадцатилетняя деятельность на этом посту получила разноречивые оценки, но безусловно, что при Чернышеве дальнейшее развитие получила внешняя разведка, в функции которой теперь входила добыча технической документации и образцов вооружения. Потому упреки в его адрес о технической отсталости русской армии не вполне справедливы. По меньшей мере, князь не единственный, кто несет ответственность за неудачу в Крымской войне, но в нашей памяти последние дела часто затмевают прежние.

СКОНЧАЛИСЬ:

Был управляющим делами Секретного комитета о раскольниках и отступниках от православия, директором Императорской публичной библиотеки. В 1882-97 занимал пост министра народного просвещения. При нем была ограничена автономия университетов, закрыты высшие женские курсы, издан так называемый циркуляр о «кухаркиных детях», ограничивавший прием в гимназии и средние учебные заведения детей недворянского происхождения, а также введена процентная норма приема евреев в учебные заведения и обязательное преподавание русского языка в Прибалтике.

ПЁТР I говорил: «Какое же различие между Бога и царя, когда воздавать будут равное обоим почтение? Менее низости, более усердия к службе и верности ко мне и государству — сия то почесть свойственна царю».

С утра по распоряжению председателя Видземского предместья города Риги Андрейса РУЧА земессарги (ополченцы, подчиняющиеся органам местного самоуправления) оцепили два объекта Северо-Западной группы войск Российской армии, потребовав их немедленной передачи самоуправлению. Узнав об этом, на место прибыли заместитель командующего СЗГВ генерал-майор ТАЙЛАКОВ и генерал-майор ВОДОПЬЯНОВ. Так как командование СЗГВ не было своевременно поставлено в известность о намечавшейся передаче объектов, местным властям в этом было отказано. Руч, связывавшийся по ходу дела с депутатами Сейма, в итоге приказал арестовать генералов и надеть на них наручники, пригрозив отвезти к границе с Россией и выдворить за пределы Латвии. Командующим СЗГВ генерал-полковником Л. МАЙОРОВЫМ были предприняты соответствующие меры (вплоть до приведения в боевую готовность Псковской дивизии ВДВ), после чего он обратился с требованием освободить арестованных к президенту Латвии Гунтису УЛМАНИСУ. Руководству страны пришлось экстренно решать, как остановить опасное развитие инцидента. Все, включая радикалов, сразу же отмежевались от действий Руча, России были принесены извинения, но генералов удалось освободить только через несколько часов, так как «национальный герой» отказывался сообщить, куда увезли задержанных. Ко всему прочему, он приказал охранникам отбиваться, даже если попытки освобождения будут предприняты со стороны латвийских органов правопорядка.