Гоголь явился в Санкт–Петербург в конце 1828 года, первые произведения публиковал без подписи, поэму «Ганц Кюхельгартен» выпустил под псевдонимом В. Алов, через два с половиной года познакомился с Александром ПУШКИНЫМ и уже под своим именем напечатал первую часть «Вечеров на хуторе близ Диканьки», которым поэт дал положительную оценку: «Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия!.. Все это так необыкновенно в нашей нынешней литературе, что я доселе не образумился…» Каков же был багаж 22–летнего молодого автора, заслужившего столь лестный отзыв?

Гоголь учился в Полтавском поветовом (уездном) училище и Нежинской гимназии высших наук, основанной в память канцлера Российской империи князя Александра БЕЗБОРОДКО на пожертвования его брата графа Ильи БЕЗБОРОДКО. Поступая в гимназию, отличился только по закону Божьему. Ученье его не захватывало, мальчик был нерадив, рассеян, скрытен. За плохие отметки и провинности его не раз сажали на хлеб и воду, однажды решили высечь (была и такая воспитательная мера), так он притворился помешанным и две недели пролежал в больнице, обманывая врачей. Гоголь не любил математики, плохо знал языки, не отличался и в русском правописании. Первый биограф писателя Пантелеймон КУЛИШ утверждал: «Ученические письма Гоголя отличаются отсутствием всяких правил орфографии, что обнаруживает поверхностность полученного поэтом в детстве воспитания… Чтоб сделать их более ясными, я расставил как следует знаки препинания, обратил прописные буквы, на которые он был тогда очень щедр, в строчные и поправил неправильные окончания в прилагаемых именах».

Уйти от школьной рутины помогали литература и художественное творчество. Мать рассказывала, что ее сын, «страстный поклонник всего высокого и изящного, тщательно переписывал для себя на самой лучшей бумаге, с рисунками собственного изобретения, выходившие в то время в свет поэмы «Цыгане», «Полтава», «Братья–разбойники» и главы «Евгения Онегина». О собственных первых пробах Гоголь говорил, что «первые упражнения в сочинениях, к которым я получил навык в последнее время пребывания моего в школе, были почти все в лирическом и серьезном роде. Ни я сам, ни сотоварищи мои, упражнявшиеся также вместе со мной в сочинениях, не думали, что мне придется быть писателем комическим и сатирическим…». Про свои планы он писал: «Мысль о писателе мне никогда не всходила на ум, хотя мне всегда казалось, что я сделаюсь человеком известным, что меня ожидает просторный круг действий и что я сделаю что–то для общего добра». Годы, проведенные в гимназии, он считал потраченными даром: «Я осиротел и сделался чужим в пустом Нежине. Я иноземец, забредший на чужбину».

Переезд в столицу быстро погасил радужные надежды: «Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал. Я его воображал гораздо красивее, великолепнее, и слухи, которые распускали другие о нем, также лживы… Жизнь в столице очень дорогая, приходится жить как в пустыне». Поэма «Ганц Кюхельгартен» удостоилась у критики отзыва: «Свет ничего бы не потерял, когда сия первая попытка юного таланта залежалась бы под спудом». Гоголь тогда впервые сжег свое произведение и никогда не признавался в его авторстве. К счастью для него в тот период не удалась первая попытка встретиться с Пушкиным, когда слуга не пустил Гоголя к отдыхавшему поэту и на вопрос: «Верно, всю ночь работал?» ответил: «Как же, работал, — в картишки играл».

Тогда в жизни Гоголя произошел перелом: оставив поэтические экзерсисы, он обратился к сценам малороссийской жизни. «Вечера на хуторе близ Диканьки» ввели его в круг русских литераторов. Пушкин после знакомства с их автором поддерживал его, подарил Гоголю сюжеты «Ревизора» и «Мертвых душ». Россия смеялась, страдала, сопереживала вместе с героями Гоголя, что позволило потом современникам сказать: «Все мы вышли из гоголевской «Шинели».

Участвовал в Китайской кампании 1900, русско-японской войне, во главе карательного отряда подавлял революционные выступления 1905 года. В начале 1913 был назначен командующим войсками Виленского военного округа. С началом 1-й мировой войны был назначен командующим 1-й армией. Во время Восточно-Прусской операции ничем себя не проявил, был отстранен от командования, а его действия стали предметом разбирательства специальной комиссии. Военный министр А. А. ПОЛИВАНОВ дал ему такую характеристику: «Обладает большой энергией при крайне ограниченных военных дарованиях и при отсутствии хорошего нравственного воспитания».

После Февраля был арестован, после Октября освобожден, уехал в Таганрог. Живший под чужим именем после занятия города большевиками, он был арестован, отказался вступить в Красную Армию и был расстрелян, а перед смертью подвергнут издевательствам.