Наш собеседник – игумен Филипп (Вениамин Владимирович Симонов), заместитель председателя миссионерского отдела Московского патриархата, заведующий кафедрой истории церкви исторического факультета МГУ им. Ломоносова, доктор экономических наук, профессор, директор департамента Счётной палаты РФ.

– Отец Филипп, имеют ли, на Ваш взгляд, смысл такие понятия, как «православная экономика», «православный способ хозяйствования»?

– (после раздумья) Наверное, должны иметь, скажем так… Хотя хозяйство как таковое индифферентно к религиозности. Не может быть православной арифметики или исламской алгебры. Нельзя произвести гвоздь или штуку ткани православным или католическим путём. А вот способ использования результатов экономической деятельности, безусловно, другая вещь и у него могут быть идеологические черты. В том числе – христианские.

– Есть ли сегодня в России где-нибудь такая организация хозяйствования?

– По моим сведениям – нет.

– Даже ростков нет?

– Ну, что понимать под ростками… Если в каком-то населённом пункте некто, имеющий благие намерения, организует какое-то небольшое предприятие, подразумевающее принципы человеколюбия и ответственности перед обществом, а потом ещё соблюдает эти принципы сам в отношении своих работников – то такие «ростки» в стране, наверное, есть. Но если понимать под этим мало-мальское объединение таких «точек» в некое подобие экономического уклада, пусть даже в отдельной небольшой отрасли или регионе, то этого нет даже близко. Тенденции не возникло.

– А были ли такие примеры и тенденция в дореволюционной России?

– Я считаю, что были. Та же «Трёхгорная мануфактура». Во-первых, хозяева её, купцы Морозовы, были истово верующими православными христианами старого обряда. Во-вторых и в-третьих – благоустроенное жильё, богадельни, школы, которые хозяева «Трёхгорки» не обязаны были строить для рабочих, но строили. И платили им достойную зарплату. И такие хозяева были не одни. Поэтому рабочие таких русских фабрик выгодно отличались своим жизненным уровнем и человеческим достоинством от своих собратьев в той же Англии. Конечно, противоположных примеров в России тоже хватало, но тенденция такого христианского хозяйствования была…

– Но ведь любые частные владельцы присваивают львиную долю «прибавочной стоимости»…

– Христианское отношение к этому коренным образом расходится с марксистским. Любой организатор производства ‑ частный владелец или государство ‑ будет изымать большую часть прибыли хотя бы для того, чтобы развивать производство и создавать амортизационные фонды на случай неблагоприятного стечения обстоятельств. Работнику нет разницы, кто изымает часть произведённой им стоимости – государство, группа акционеров или частное лицо. Ему важно, чтобы платили столько и создавали такие условия, при которых он сможет достойно содержать себя и свою семью, не терять самоуважения. При этом ещё важно,. чтобы не были наглухо закрыты так называемые «социальные лифты» для трудолюбивых и одарённых, чтобы он мог рассчитывать на помощь в случае болезни и материальное обеспечение в старости. Это вот и есть, по-моему, христианское хозяйствование. А как будет при этом называться государственный строй – не имеет большого значения.

– Можно ли, оставаясь в рамках безубыточной деятельности, противопоставить что-то таким «богам» современной экономики, как конкуренция, эффективность, оптимизация?

– Это правда, что политизированные экономисты уже давно соорудили настоящих божков, на которых нас призывают молиться. С середины 90-х я помню «воздвижение» нескольких таких божков в нашей стране. То все уповали на принятие правильных законов, которые сразу прекратят терроризм и наладят всё в экономике. Потом начали уповать на конкуренцию любой ценой. Спрашивается: где на Западе есть «конкуренция» в том понимании, которое нам пытаются навязать адепты «Высшей школы экономики» Ясина? Да нигде! Там жёстко интегрированные ТНК производят до 70 процентов ВВП: о какой конкуренции идёт речь? В мире 4 компании, производящие алюминий – с кем они конкурируют? Всё давно поделено. Все эти маркетинговые войны, валютные войны и прочие «военные действия», о которых нам рассказывают в популярных переводных книжечках западные «бизнес-гуру», ведутся только с одной целью – выжить всяких конкурентов с рынка, монополизировать его. И это почти везде уже удалось. Две, четыре, пять компаний на один вид деятельности – это никакая не конкуренция. Ценовой сговор между ними обеспечен. И никакие антимонопольные законы тут ничего не сделают.

Нам говорят: чем больше будет кафе на одной улице, тем сильнее будет у них конкуренция, тем ниже там будут цены. Это обман. Цены от конкуренции только повышаются. При более или менее одинаковых издержках выживет только тот, у кого есть дополнительная прибыль. А её можно получить в значимом объёме только за счёт роста цен. А если кто-то решит сильно понижать цены, то к нему «подъедут». И не только у нас – и в Европе, и в Штатах тоже «подъедут». Сказки про демократию и правовое государство – это не более чем сказки и «божки» для определённого класса людей, другие в них давно не верят.

– Сегодня многие процветающие бизнесмены публично позиционируют свою причастность к православию, в частности – через благотворительность. При этом их собственное материальное потребление кричаще контрастирует с уровнем жизни даже персонала их предприятий…

– Благотворительность, по самой семантике этого слова, есть благо. В первую очередь – благо для общества. Но если человек от своей прибыли даёт на строительство храмов, содержание детских домов, другие богоугодные дела, а при этом его собственные работники бедствуют, притесняются, – грош цена всему остальному! Такая благотворительность не будет на пользу его собственной душе. Поэтому Господь в известной притче про верблюда и игольное ушко и сказал с сожалением о том, как тяжело богатому войти в Царство Небесное.

Увы, очень часто мы живём в двух системах координат. В церкви и, дай Бог, если ещё и дома, мы – христиане, а на работе – мы «эффективные менеджеры». И не только потому, что сами этого хотим, а потому, что только за это, а не за наши идеи, платят зарплату. Получается, что само современное общество стимулирует человека к такому «двоедушию».

Личное потребление должно быть просто разумным. В сегодняшней парадигме общества потребления, имея материальные возможности, для многих остаться в этих разумных рамках очень трудно. Да, только избранным под силу идеал нестяжания – «умереть в той же рубашке, что и родился»; да, не все могут ограничиться тремя-пятью рубашками, кому-то их нужно десять. Но обладать сотней рубашек – не оправданно ни для кого. Так же, как и носить по одному разу обувь, менять каждый год машину, жить в десяти домах и т.д. Многие гонятся за всем этим, забывая, что «у гроба нет карманов».

Могу констатировать, что подавляющее большинство нынешних крупных бизнесменов весьма далеко от христианских мотивов. Отсюда рождаются идеи удлинить рабочую неделю, снять с предпринимателя ответственность за социальные гарантии работников, облегчить процедуру увольнения и прочее. И они на полном серьёзе обсуждаются на разных «ответственных» форумах… Почему? Неужели кому-то не ясно, что всё это – возврат к «первоначальному накоплению капитала», к «дикому» капитализму, который весь мир уже давно пережил, а мы, под лозунгами модернизации, именно к нему и стремимся? И почему обязательно нужен окрик «сверху» (слава Богу, что он вовремя прозвучал со стороны российского премьер-министра), чтобы подобного рода спекуляции прекратить?

– Возможен ли «православный банкинг» по типу «исламского банкинга», работающего без ссудного процента?

– Я очень сильно сомневаюсь в этом. Вся нынешняя экономическая модель построена на перекрёстном кредитовании, которое предоставляется под процент. Пока существуют деньги и промышленное производство, банковская деятельность будет нужна государству с любым экономическим строем и вероисповеданием. Причём основная деятельность банков должна заключаться не в биржевых и валютных спекуляциях, а в кредитовании материального производства для его развития. И банки худо-бедно эту задачу сегодня тоже выполняют.

Когда в ходу были золотые и серебряные монеты, не терявшие в цене, банкиры могли хотя бы теоретически ссужать деньги без процента. При существующей инфляции бумажных денег это экономически неоправданно. Банковский работник, непосредственно обслуживающий ваш счёт, тоже ведь должен получать зарплату. Отсюда и процент. Дело, как всегда, в деталях. Ведь этот процент может быть «разумным», а может – грабительским.

Что касается «исламского банкинга», то я посмотрел бы, как бы он действовал без вала нефтедолларов, который получают ведущие арабские государства. Просто там недостачу ссудного процента покрывает банкам государство.

– Появилось ещё одно явление, которое условно можно подвести под понятие «православная экономика». Это некоторые коллективы православных людей, чаще всего городских, которые сообща уезжают в сельскую местность и пытаются там жить и хозяйствовать полузамкнутой общиной, «по — христиански»…

– Назвать их «примером» и «светочем» для всех остальных я не могу. По той простой причине, что жить так смогут очень немногие люди. Чаще всего, кстати, подобные общины не переживают и года совместной жизни. Кроме того, что это часто опасно духовно, это в любом случае – путь назад, к социально-хозяйственной деградации. В мире достаточно желающих нас запереть в национально-религиозные резервации; они будут только аплодировать такому «самообслуживанию».

Записал Андрей Самохин

Ссылка — http://file-rf.ru/analitics/53